Рэшэд одобрительно кивает мне, продолжая свое объяснение:
— Любой конкретный язык в этой связи — тоже код, а само кодирование есть не что иное, как перевод с одного языка на другой. Следовательно, язык нашей девушки с Эффы для кибернетиков всего лишь какой-то пока неизвестный им код. А как обращаться с кодами, они лучше нас с вами знают. Если же вы восстановите несколько или хотя бы одну фразу из фонограммы нашей девушки, это очень облегчит их задачу.
Сегодня я опять в лаборатории раньше всех. Мне удалось наконец раздобыть старые записывающие и воспроизводящие магнитные головки, которыми пользовались в те годы, когда беспилотная ракета была запущена в сторону Желтой звезды. Имеется теперь и химический анализ кусочка магнитной ленты, на которой записан голос девушки с Эффы. Оказывается, лента покрыта слоем ферромагнитного порошка, имеющего немагнитную основу. Значит, его игольчатые частицы обладают различными свойствами вдоль оси и в поперечном направлении. Попав в зону мощных космических излучений, они частично разориентировались и порождают теперь тот шум, который заглушает полезные сигналы. Но я с каждым днем все более совершенствую свою аппаратуру, и у меня появляется некоторая надежда на успех.
Приходит в свой павильон и Рэшэд. Он не один. Вместе с ним мой брат Хоррэл. Они так увлечены разговором, что не замечают меня, а я хорошо их слышу сквозь неплотно прикрытую дверь.
— Замечательно, Хор! — радостно восклицает Рэшэд. — Значит, масса Эффы в триста с лишним раз меньше массы Желтой звезды! Так я и предполагал. Что же получается в таком случае? Когда, по-твоему, избавилась Эффа от своей первичной атмосферы?
— Для этого следует прежде уточнить возраст Эффы, — замечает Хоррэл.
Я хорошо знаю манеру своего брата — непременно все уточнять. От него Рэшэд не так-то скоро добьется нужного ответа. Но Рэшэд и сам не хуже Хоррэла знает то, что ему нужно.
— Возраст Эффы, — уверенно говорит он, — как и самой Желтой звезды и всей ее планетной системы, никак не менее четырех-пяти миллиардов лет.
— Да, пожалуй, — соглашается мой брат.
— В первые три-четыре миллиарда лет, — развивает свою мысль Рэшэд, — условий для возникновения жизни на Эффе, конечно, не было. За это время Желтая звезда, имевшая первоначально гораздо большую массу, постепенно потеряла значительную часть ее вследствие более мощного, чем сейчас, корпускулярного излучения. Это дало ей возможность прийти в устойчивое состояние. Ты не возражаешь против такого предположения?
— Картина, нарисованная тобой, более или менее верна, — снова соглашается Хоррэл. — Во всяком случае, судя по всему, Желтая звезда за последние миллиард — полтора миллиарда лет почти не изменила своего состояния.