Я верю в эту гипотезу Рэшэда, хотя многие ученые все еще спорят о том, какого развития достигла жизнь на Эффе, есть ли там разумные существа?
В зале заседаний вспыхивает, наконец, свет. Некоторое время ученые сидят молча, переглядываясь, пожимая плечами.
Глава Совета ученых смотрит на них вопросительно.
Первым, к моему удивлению, берет слово Джэхэндр. Вот уж кому не следовало бы торопиться! Я слишком хорошо знаю его и не могу относиться к нему серьезно. Начать этот разговор нужно было кому-нибудь посолиднее.
— Интересно, знает ли Рэшэд Окхэй, сколь мала вероятность жизни на большинстве планет? — спрашивает он, и лицо его сразу же бледнеет от волнения.
— Надо полагать, что знает, — спокойно, будто речь идет не о нем, отвечает Рэшэд. — Ему известно даже, что вероятность возникновения ее в нашей Галактике составляет одну миллионную долю процента.
— Очень хорошо, что ему известно это, — не глядя на Рэшэда, продолжает Джэхэндр. — Ему тогда должно быть известно и то, что даже в случае возникновения жизни на какой-либо из планет эволюция ее не всегда завершается возникновением разумных существ.
— Вы полагаете, значит, что разумной жизни на Эффе не может быть? — спрашивает Джэхэндра кто-то из астробиологов.
— Теперь почти не сомневаюсь в этом, — убежденно заявляет Джэхэндр.
— Доказательства! — раздаются голоса сразу нескольких человек.
— О какой же разумной жизни на Эффе может идти речь, если локаторы космической ракеты засекли на ее поверхности только воду? — Джэхэндр пожимает плечами. — Лишь у полюсов показания их остаются неясными. Разве не следует из этого, что если и не вся Эффа, то большая ее часть покрыта океанами?
— Но ведь известно, что океан — колыбель жизни, — подает реплику кто-то из молодых ученых.
— Жизни вообще, но не высокоразвитой, — отвечает на это Джэхэндр.
— Значит, ты допускаешь возможность существования на Эффе только самовоспроизводящихся ферментных систем, типа «свободных генов»? — усмехается Рэшэд. — Или даже вирусоподобных гетеротрофных организмов?
— Почему же? Я допускаю наличие там и более сложных форм. Плеченогих, например, и трилобитов. Но дальше эволюция живых организмов Эффы могла и не пойти. Мы ведь знаем, что раковины ископаемых плеченогих, обнаруженные в древних породах, ничем не отличаются от раковин их современных видов. А это значит, что за последние пятьсот миллионов лет виды этих животных остались неизменными.
— О чем вы, собственно, спорите? — удивленно спрашивает пожилой ученый, сидящий рядом с Джэхэндром. — На магнитной ленте космической ракеты не плеченогое существо, а прекрасная девушка.