— Ничего особенного, — стараясь придать своему голосу беспечный тон, произносит Настя.
— Он сказал тебе что-то неприятное?
«Лучше, пожалуй, рассказать ему все», — решает вдруг Настя.
— Надеюсь, ты не испугалась его угроз? — с тревогой спрашивает Андрей, выслушав ее рассказ.
— Нет, испугалась…
— А что он может тебе сделать? — спрашивает Андрей.
— Думаю, что ничего, — взяв наконец себя в руки, спокойно произносит Настя. — Припугнуть хотел, наверное, но я ведь не из пугливых. Сама не понимаю, чего вдруг оробела? — Посмеиваясь, добавляет: — Да и чего мне бояться, когда у меня такая защита, как ты с Дионисием Дорофеевичем! Ну, а теперь мне пора домой… Да, чуть не забыла… Я завтра в Москву собираюсь, так что несколько дней меня не будет.
Попрощавшись с Настей, Андрей возвращается домой. Раздевшись, заглядывает в комнату деда:
— Можно к вам?
— Заходи, заходи, — отзывается Дионисий. — Ты куда это уходил, ничего мне не сказав?
— Да так, пройтись немного… А вы о чем тут с Травицким беседовали?
— Интересовался он, куда мы машину Куравлева поместим.
— Куда же?
— В домик покойного Мирославского. С тех пор как скончался проректор, дом его пустует ведь.
— И все?
— Нет, не все. Травицкий сообщил мне кое-что о вычислительной машине Куравлева. Говорит, что ее и машиной-то нельзя называть.
— Почему?
— По той причине, что машина готова к выполнению своих функций сразу же после ее постройки, а устройства, перерабатывающие информацию, нуждаются в обучении. Такое обучение электронное устройство Куравлева будто бы уже прошло.
— Может, он считает, что оно способно мыслить?
— Почти не сомневается в этом. Современные электронно-вычислительные устройства способны ведь моделировать даже человеческие эмоции: грустить, улыбаться, испытывать страх, гнев, агрессию. За границей уже построили несколько машин, которые называются «личностями». «Личность Олдос», например, созданная Лоуэллином. Есть нечто подобное и у нас.
— И с этими «личностями» можно вести беседу?
— С «личностью Олдос», как я понимаю, едва ли. Она еще довольно примитивна. А с той, которую создал Куравлев, пожалуй. Травицкий сказал мне, что она у него называется «личность Всевышнего».
— И он надеется, что эта электронная «личность» ответит на его вопросы за всевышнего?
— Как будто бы. Но не словами, а цифрами, которые один только Куравлев и сможет истолковать.
— Или как захочет их истолковать?
— Уж это само собой. Во всяком случае, он убедил Травицкого, что ему удалось математически смоделировать идею всевышнего. Эта модель запрограммирована в его электронном устройстве эвристическим методом. Методом догадок, стало быть.