– Я не хочу умирать, – сказал Марвин.
– Я и не думаю, что ты хочешь, – ответил ганзер отнюдь не враждебным тоном. – И ты, конечно, заведешь словопрения. Затронешь этику... мораль, всякие там проблемы. Боюсь, не выйдет. Нас, видишь ли, специально предупредили, чтоб мы не позволяли мельдянину разговаривать. Велели просто выполнять работу, и вся недолга; не вносить ничего личного. Просто сделай дело и переходи к следующему. Умственная гигиена, право же. Поэтому, пожалуйста, закрой глаза...
Челюсти стали смыкаться. Но Марвин, осененный нелепой, отчаянной догадкой, воскликнул:
– Ты говоришь – работа?
– Конечно, работа, – сказал ганзер. – В ней нет ничего оскорбительного, я ничего не имею против тебя лично...
Он нахмурился – видимо, рассердился на себя за то, что заговорил.
– Работа! Твоя работа – охотиться за мельдянами, так ведь?
– Само собой. С этой планеты Ганзер, видишь ли, взять нечего, разве что вот охотиться за мельдянами.
– Но зачем за ними охотиться? – спросил Марвин.
– Ну, во-первых, яйцо ганзера достигает зрелости только в плоти взрослого мельдянина.
– Полно, – сказало яйцо ганзера, перекатываясь в смущении, – стоит ли вдаваться в гнусную биологию? Я ведь не распространяюсь о твоих естественных отправлениях, верно?
– А во-вторых, – продолжал ганзер, – у нас единственный предмет экспорта – шкуры мельдян, из которых на Триане-2 делают императорские облачения, на Немо – амулеты, а на Крейслере-30 – чехлы для стульев. Спрос на неуловимых и опасных мельдян – единственный способ кое-как поддерживать цивилизацию и...
– Мне говорили в точности то же самое! – воскликнул Марвин и быстро повторил слова менеджера.
– Вот те на! – сказал ганзер.
Теперь оба поняли истинное положение вещей: мельдяне целиком зависят от ганзеров, а те, в свою очередь, целиком зависят от мельдян. Обе расы охотятся одна на другую, живут и гибнут одна ради другой и по невежественной злобе не желают признавать между собою ничего общего. Они связаны ярко выраженными отношениями симбиоза, но обе расы полностью игнорируют этот симбиоз. Больше того, каждая утверждает, будто она единственный носитель цивилизации и разума, а другая – скотская, презренная и не в счет.
А теперь обоим пришло в голову, что они в равной степени входят в общую категорию разумных существ.
Озарение внушило обоим благоговейный ужас, но Марвин все еще был пригвожден к земле тяжелой лапой ганзера.
– Это ставит меня в несколько затруднительное положение, – сказал ганзер чуть погодя. – Естественный мой порыв – отпустить тебя на все четыре стороны. Но я здесь работаю по контракту, а в нем обусловлено...