Дерринджер не на шутку перепугался. Зрелище действительно было жуткое. Однако, приглядевшись к поющей голове, он подумал, что уже видел ее. Это была голова мужчины в расцвете лет. Тугие кольца темных волос, плотно прилегавшие к красивой формы черепу, напоминали венок из листьев гиацинта. Глаза поющего были закрыты, точеные черты лица делали лицо красивым. Он пел легко, без всяких усилий, и прекрасная мелодия вольно парила в воздухе. Дерринджер видел, как пульсирует крохотная жилка на шее певца.
И тут он вспомнил. Ведь это была голова человека, назвавшегося Орфеем, которому он вручил повестку в суд в городе Верджере.
– Что происходит? – не выдержав, воскликнул Дерринджер.
Пение смолкло. Глаза поющей головы открылись. Поморгав, она заговорила:
– Добро пожаловать в мир веселья и игр.
Дерринджер с любопытством рассматривал голову. Каким образом она говорит? Видимо, здесь какой-то фокус. Губы у отрезанной головы двигались, они издавали звуки, и все это происходило абсолютно синхронно. Не спрятано ли там в ней говорящее устройство? Или голос передается откуда-то со стороны? Дерринджер огляделся. Как будто неоткуда вести трансляцию.
– Ладно, Орфей, или как вас там зовут. Что позволяет вам говорить? На меня не производят впечатление ваши фокусы.
– Очень жаль, – ответил Орфей. – А вот на Вишну производят, если хотите знать.
– Никогда не встречал Вишну и, думаю, не встречу.
– Встретите, и очень скоро, – пообещал Орфей. – У него для вас задание, которое вы должны выполнить.
– О чем вы?
– Узнаете, когда придет время.
– В таком случае зачем вы говорите мне это сейчас?
– Чтобы привлечь к вам внимание Вишну. А также чтобы предупредить вас о предстоящей работе.
Рука Дерринджера непроизвольно потянулась за оружием. Он прицелился.
– Я не знаю, кто вы и как вам удаются ваши трюки. Даю вам две секунды на объяснение.
– Иначе вы уничтожите меня? – Голова рассмеялась глухо и печально. – Делайте, что хотите. Я еще вернусь.
– Черта с два! – не выдержал Дерринджер и нажал на курок. Сверкающий луч энергии, вырвавшись из дула, попал Орфею в лоб. Дерринджер сделал еще два выстрела – выше и ниже. Голова раскололась надвое. Обе половинки откатились и, дымясь, лежали на траве.
Дерринджер опустил выключенное оружие и склонился над остатками головы. Никаких говорящих устройств он не обнаружил, одни лишь дымящиеся клочья некогда живой плоти и черная кровь. Поднявшись, Дерринджер зашагал прочь. Он не знал, куда идет. Просто ему хотелось поскорее убраться отсюда.