– А у тебя есть какое-то невероятное желание?
– Есть, – потупившись, ответил Мурат. – Хочу отсюда рвануть, и чтобы потом ни от кого не зависеть.
– С таким желанием ты и без чудотворной силы справишься.
– Наверное. Только все никак не решусь.
– А я бы сейчас очень хотел знать, куда пропали Сашка с Боней? – Тихон вновь посмотрел в степь.
Черная пустота ответила тревожным молчанием.
Равиль Хасимов ворочался в небольшой ложбинке посреди степи. С тех пор, как он выпрыгнул из поезда и сбежал от охранников, прошло уже более половины суток. Точнее он определить не мог. Но тогда была глубокая ночь, потом тревожное утро, когда Равилю казалось, что вот-вот его найдут, затем бесконечный изнурительный день. Теперь он ждал наступления спасительной темноты, которая заботливо прикроет от посторонних глаз его дальнейший путь. Природное ложе, поначалу казавшееся уютным, сейчас давило со всех сторон неожиданными выпуклостями, будто выпихивало из своих объятий, мол, загостился, пора и честь знать.
Но нет худа без добра. Когда он вывалился из окошка туалета, то при падении подвернул левую стопу. Тогда он, гонимый страхом, бежал, невзирая на боль. Потом ковылял по степи, стремясь уйти подальше, пока не укрылся в этой ямке. За многочасовой отдых боль отпустила. Равиль в очередной раз помассировал ногу – все в порядке, к походу готов, повезло ему, однако. И поезд в тот момент шел не очень ходко – считай, вдвойне повезло.
Два дня назад Равиль и не думал о побеге. К тому времени он уже два года оттарабанил на зоне, еще три оставалось. В худшем случае, аккурат в двадцать пять лет выйдет на свободу. Ну то – в худшем. А так через годик под условно-досрочное освобождение можно попасть, или амнистия какая подвернется, у него же первая ходка. В крайнем случае на химию в Джамбул переведут. Все лучше, чем на зоне за колючей проволокой, где по углам вышки с автоматчиками.
И вдруг начальник сообщает, что вызывают Равиля Хасимова свидетелем на суд в Ташкент. Экое развлечение! Кто бы из зэков отказался за казенный счет в родной город прокатиться? Но беда в том, что судят не кого-нибудь, а самого Мирзу.
Два года назад во время следствия Равиль упомянул Мирзу в своих показаниях. Куда же без этого, если все знали, что Равиль под ним ходил. Но Мирзу тогда менты не нашли, а вот сейчас, видно, настал и его час.
Что говорить Равилю на суде, когда злопамятный Мирза будет сидеть в пяти метрах и поедать глазами? Можно сыграть в молчанку, но показания его давние все равно прочтут. Да еще прокурор, который Равиля вызвал, уж точно обозлится. Тогда об условно-досрочном можно забыть. А если все скажешь, как просит начальник, то с Мирзой потом на зоне лучше не встречаться. Того гляди и без встречи его люди достанут! Эх, ведь что так, что этак, Мирзе навесят по полной программе. Судьям спектакль нужен, чтобы все по форме, а Равилю ноги бы унести в этой ситуации.