Вернувшись в комнату и несколько успокоившись, Сопов обратно залег на кровать и принялся составлять план действия. Сперва крутилось в голове нечто в духе писателя Достоевского, но потом Клавдий Симеонович душегубные замыслы отверг и остановился на следующем: нынче же ночью проникнуть к старухе в квартиру и кота Зигмунда выкрасть. Вскрыть замок труда не составит: у Сопова имелся некоторый навык со службы. Главное, чтоб не поднялся шум. Но и тут придумалось, как его избежать: нужна настойка корня валерьяны.
Значит, загодя сходить в аптеку. Можно прямо теперь, но лучше дождаться, когда эта фифа, госпожа Дроздова, заявится. И где ее только носит?
С этой мыслью господин Сопов нечаянно задремал.
И не слышал, как, чуть скрипнув, отворилась входная дверь, и с лестницы в квартиру скользнули две темные тени…
* * *
– В общем, так, господа, – сказал Карвасаров. – Я задерживаю вас обоих. До выяснения.
– Что, в тюрьму? – спросил ротмистр. – Вот не было печали!
– Пока что в участок, а далее посмотрим. К тому же там для вас безопаснее – учитывая ваши особенные обстоятельства.
– Да за что же? – продолжал напирать Агранцев.
– За что? Извольте: подозрение в причастности к незаконной торговле опием, а также в причастности и к поджогу…
– Что такое?! – взревел ротмистр. – Вы что, не слышали…
– …поджогу и убийствам постояльцев гостиницы «Харбинский Метрополь», – продолжал полковник, – где достоверно насчитано двадцать семь жертв. И вы, господин штаб-ротмистр, лучше не ерепеньтесь. Во-первых, все равно бесполезно, а, во-вторых, я ведь могу дело повернуть вовсе иначе.
– Это как же?
– А так. Политическим боком. И тогда вам прямая дорога в военную контрразведку. Куда, кстати, по существующему уложению я вас и так обязан доставить незамедлительно.
– Обязаны – доставляйте… – пробормотал ротмистр. Но чувствовалось – так сказал, без куражу, по привычке. Угроза полковника произвела-таки впечатление.
А Павел Романович просто оцепенел.
В тюрьму! Это значит – всему конец. План рушится, и спасти его невозможно. Из-за решетки вести переговоры с комиссарами, прямо сказать, затруднительно. А государь? А поездка в Екатеринбург?
Нет, этого нельзя допустить. Но как тогда поступить? Умолять? Но это смешно, да и без толку. Ах, если бы объяснить этому господину, что на карту поставлена судьба династии! А, может быть, и самой империи!
И тут произошло удивительное событие.
Полковник вдруг сказал:
– Вот что, Дарья Михайловна. В участок мы успеем. А пока что предоставьте-ка нам на время свой потайной кабинетик. Я знаю, вот здесь, за креслицем, у вас дверца имеется. Хочу там с доктором побеседовать.