– Сейчас.
Я выбралась из кровати и открыла дверь. Фредерик сидел прямо у порога спальни и, запрокинув голову, выводил удивительно громкие песнопения. Увидев меня, он заскулил, замахал хвостом и запрыгал, норовя забраться ко мне на руки.
– Что случилось, масенький? – я взяла его. – Почему не спит мой пупсичек?
– Ива, перестань сюсюкать! – зарычал из спальни Марк. – Слушать невозможно!
– А ты не слушай. Ему здесь страшно одному, он же маленький, я возьму его к нам.
– А у нас он наконец-то заткнется?
– Думаю, да, – я запустила доженка в спальню и закрыла двери.
– Неужели я наконец-то смогу выспаться? – ворчал Марк, но ни тут-то было. Фредерику показалось недостаточным находиться с нами в одной комнате, ему непременно нужно было спать там же где и мы. Громко жалуясь на свою одинокую судьбу, он принялся карабкаться на кровать. Кровать была высокой, а Фредерик маленьким и, в очередной раз шлепнувшись на пол, он заголосил с удвоенной силой.
– Боже мой! Боже мой! Боже мой! – бился головой об подушку Марк. – Ну, что ему еще надо, что?
– Он хочет спать на кровати, он один боится.
– Ну, раньше же он не боялся! Раньше же он спал… кстати, где он спал раньше? – Марк перестал биться головой и посмотрел на меня. – Где он спал раньше? Отвечай!
Пришлось признаться, что на кровати, со мной.
– А, ну что ж теперь удивляться! Все правильно, он лезет на свое законное место! А мне отправляться на коврик, или в другую спальню? Все настоящие замковладельцы спали в разных спальнях, да? Одни спали в обнимку с подушкой, а другие с собакой, да?
– Марк, ну успокойся, пожалуйста, я ничего не могу с этим поделать, он же ребенок, понимаешь, маленький ребенок, ему нужна забота и ласка, ему плохо одному.
– Мне тоже нужна забота и ласка! – не желал успокаиваться Марк. – Мне тоже плохо одному! Я хочу спать здесь, здесь! А он не ребенок, он собака! Сейчас он привыкнет спать на кровати, и будет продолжать это делать когда станет здоровенной лошадью!
– Хорошо.
Я оттолкнула собаку подальше от кровати и легла с твердой решимостью уснуть. Через пять минут собачьих стенаний, Марк сам схватил его за шиворот и бросил на кровать. Песик тут же успокоился, свернулся клубочком и засопел.
– Господи, неужели, – простонал Марк.
Некоторое время царила благословенная тишина, а потом, где-то снизу, послышался звон, будто на пол упал десяток алюминиевых тарелок. Марк подпрыгнул и заорал диким голосом:
– Ну, что там еще такое?!!
Фредерик спросонок перепугался, и завыл пуще прежнего. Мне показалось, что Марк сейчас заплачет.
– Сейчас пойду, посмотрю, что случилось, – заторопилась я, обеспокоенная психическим состоянием возлюбленного.