Лес оказался симпатичным, но очень уж дремучим, а отличительная черта моего характера – умение заблудиться не то что в трех, а в двух и даже одной сосне…
На место мы приехали незадолго до прибытия Александра.
– Ну, Ивка, не пуха тебе ни пера, – пожелала Божена.
– К черту!
Я вылезла из машины, расправляя подол небесно-голубого платья, следом выбрались Франсуа с догом. Мы направились к озеру, и я изо всех сил пыталась запомнить дорогу, потому что была уверена – назад буду лететь, вытаращив глаза, ничего не соображая. Шли довольно долго, и я уже хотела попросить Франсуа рисовать на елках крестики, как вдруг он остановился и сказал:
– Здесь.
Я осмотрела поле действия. Озеро было что надо: красивое, обросшее какими-то высокими темно-зелеными травами, а с одной стороны берега виднелась довольно большая проплешина.
– Возьмите, – Франсуа протянул мне поводок Дона. – Встаньте здесь, чтобы сразу юркнуть вот сюда, в чащу, а потом прямо к машине. Ну все, я, пожалуй, пойду.
– Как? Уже? – разволновалась я.
– С минуты на минуту явится Александр, лучше мне ждать вас в машине с заведенным мотором.
– Думаешь, он погонится за мной? – упавшим голосом задала я глупый вопрос, хотя и так было ясно, что погонится.
– Все будет хорошо, – Франсуа вдруг обнял меня и поцеловал в щеку.
Он хотел меня подбодрить, а я наоборот так расчувствовалась, что едва не заревела и не пустила насмарку все Боженины труды. Мне вдруг так захотелось домой, в липы, слушать ворчание Марка и отнимать его носки у Фредерика…
Пожелав удачи, Франсуа скрылся в чаще, а мы с Доном отправились изображать призраков. Дог вел себя примерно, время от времени поглядывал на меня умными красноватыми глазами, и мне стало немного спокойнее, все-таки не одна… Мы встали возле проплешины, где нас было хорошо видно и стали ждать.
Легкий ветерок развевал мое платье и слегка шевелил искусственные локоны, да и мои волосы тоже немного шевелились, но уже по другой причине… Стояли мы с Доном и слушали, как в озере раздираются деликатесные французские лягушки. Голосили они интернациональном языке всех лягушек мира… Вскоре послышался шум, и я замерла, чувствуя, что еще немного и от страха у меня начнется икота. Если у Божены садился голос, то я начинала икать, причем так долго и качественно, что хоть камни глотай, ничего не помогало. Дог насторожился и повел носом, принюхиваясь.
Из-за деревьев показались конные всадники. Я вцепилась в ошейник Дона мертвой хваткой, чтобы, не дай бог, он не побежал вперед или что-нибудь не выкинул, я ведь видела эту собаку в первый раз в жизни и не знала, на что он способен. Всадники проехали еще немного вперед и, увидев меня, остановились. Ветер играл полупрозрачным платьем, светлыми локонами, а дог, насторожившись, стоял, как натянутая струна и, слава всем святым, не двигался! Я смотрела на охотников как загипнотизированная и думала о том, что еще немного и мое икание громким эхом разнесется по всему лесу… От общей группы отделился статный мужчина на вороном коне и быстро поскакал к озеру. Я очнулась от столбняка, и медленно отступив назад, бросилась в чащу напролом. Дон Карлеоне исправно несся рядом, и я уже мысленно покупала ему целую коровью тушу в благодарность за отличное поведение.