– Ночью?
– Как получится, – я мощно призадумалась, аж голова заболела. – Давай пока поспим, а то к завтрему я буду недееспособна.
* * *
Очень быстро наступило завтра. Утро дробно застучало нам в дверь и громко произнесло голосом Аллы Г.:
– Девочки, вставайте! Полдевятого!
– Уже! – автоматам рявкнула Тая, и мгновенно заснула.
А я пробудилась, скатилась с кровати и ринулась в спасительный душ, только теперь он был страх какой холодный, иначе мозги… иначе мозга вообще не найти в опухшей толще черепной коробки. И не вино тому виной, не сигареты, и не нервотрепные ночные прогулки по балконам, просто всю ночь я провела в каком-то полусне-полубреду, мучимая кошмарами, где вся наша история превратилась в нечто такое, что ни одному Данте не приснилось бы с его кругами ада. Вот такая вот у меня творческая фантазия…
– Сена, ну что за мода все время ванную занимать на целый день!
– Уже, уже.
Спешно высушив волосы полотенцем (отчего мы не додумались попросить у Шведова еще и фен?) я принялась разрисовываться. М-да, надоел этот процесс неимоверно. Подумать только, какое количество женского (теперь уже и мужского) народонаселения занимается этим каждый день… Я бы лучше маску купила, честное слово.
Явилась Тая.
– Слушай, я голову мыть не стала, прямо забадываюсь все это накручивать. Я вот тут так соберу вверху гладенько, а там все распущу, пусть болтается, и челочку вот так немножко выпущу – нормально?
– Тай, я думаю уже без разницы, нас все равно убивать собрались, уже все знают, что мы не из Майкопа и не от Сваныча. И сумки наши им тоже теперь не интересны, раньше надо было чесаться.
– Да, но они не должны знать, что мы об этом знаем, так что расфуфыримся как обычно.
Ну и расфуфырились.
Вот только никаких розовых комбинезонов я одевать не стала. Чего публику лишний раз баловать.
Облачившись в черные узкие джинсы и… ну ладно уж – декольтированные свитера, мы втиснули ноженьки в модельные туфли, щедро облились парфюмом, и отправились завтракать. На всякий случай драгоценную кассету спрятали в щель между мебелью и стенкой к парикам, а в диктофон вставили чистую.
Успели аккуратно: народ только еще рассаживался. Тайка на миг исчезла куда-то из вида, но вскоре вернулась.
– Ты где была? – шепнула я подруге, усаживаясь с краю стола, и выискивая взглядом Ксюшу.
– Дверь балконную закрыла, – она плюхнулась рядом. – Где жучка?
– Не видно пока. Чем кормят?
– Пока не вывозили.
В дверном арочном поеме возникла Алла Г.
– Доброе утро, девочки, – осклабилась она, – так, после завтрачка едем на фотопробы, едут Оленька, Ната, Жанночка, Светочка и Яночка. Кстати, где Ксюшечка?