Он стонет и из его разбитых губ я слышу, что он меня понял. Вот это другое дело. Напоследок я с силой опускаю его голову на пол с таким расчетом, чтобы еще немного его оглушить. Потом быстро проверяю его одежду. Достаю мобильный телефон и ключи от машины. У его напарника тоже забираю мобильный телефон и неожиданно обнаруживаю пистолет. Вот это номер! Эти мерзавцы уже не боятся ездить по Америке с оружием в кармане! Я долго смотрю на пистолет. Брать его с собой немыслимо. И не только потому, что меня могут задержать. Этот пистолет вполне может числиться в розыске, на нем может висеть какое-нибудь преступление. Нет, такая вещь мне не нужна. Но и оставлять ее здесь тоже нельзя. Выброшу где-нибудь по дороге. Я стираю свои отпечатки пальцев с пистолета и, завернув его в носовой платок, опускаю в карман.
После этого я выхожу из туалета. Посетителей в такое время немного, и если даже найдут моих преследователей, понадобится минимум полчаса, чтобы привести их в порядок. Мобильные телефоны мне нужны, чтобы проверить, куда в последние два часа звонили эти ребята. Я выхожу во дворик, достаю свой телефон и переписываю все номера с их телефонов. После чего отключаю оба аппарата и выбрасываю в ведро для мусора. Нет, это неправильно. Телефоны нужно разбить и бросить рядом с ними. Иначе Барлоу может заподозрить, что я устроил шоу именно для того, чтобы списать номера телефонов с их аппаратов. Я возвращаюсь и бросаю телефоны рядом с ними. Теперь это выглядит как акт личной мести этим подонкам.
Когда я вхожу в зал, Константин и Саша уже обедают. Я прошу официанта принести мне кружку пива. Здесь разрешают выпить одну кружку пива. Не больше и не меньше. Костя тоже хочет пива, и официант приносит два высоких бокала с янтарной жидкостью. В отличие от Питера, здесь не дают пива с пеной. Просто не принято такое надувательство. Ведь все понимают, что пена — это воздух, поэтому пиво должно быть налито до краев. Хотя иногда бывает жалко, так хочется пива с пеной.
Через пятнадцать минут мы уезжаем из Гринленда. Моих преследователей все еще не обнаружили. Пока они придут в себя, пройдет много времени, и я смогу спокойно приехать домой вместе с Костей. А заодно купить билет в Огасте для Саши. Иначе зачем я устроил этот цирк? Только для того, чтобы посчитаться с Оглоблей? Но я ведь не идиот. Они могут ждать меня у дома уже другой группой. А вот если они отстанут хотя бы на два часа и потеряют меня из вида, то я успею доехать до Огасты. Когда у меня будет билет для Саши, я смогу спокойно отправить ее в Сиэтл. Мне нужно было выиграть время, чтобы они не узнали, чем именно я занимаюсь в Огасте. Только и всего. И мое раздражение, мое внезапное нападение на преследователей, вся эта драка — всего лишь хорошо продуманный трюк. Пусть они думают, что меня достали. Что я сорвался из-за приезда сына и, вспылив, изувечил этих мерзавцев. На самом деле я точно рассчитал свое раздражение. И проявил его в тот самый момент, когда мне нужны были полтора-два часа, чтобы остаться вне их контроля. Что я и сделал.