В 22-м, 24-м и 29-м стрелковых корпусах приказывалось сохранить существующую форму одежды, предложив снять погоны и ввести знаки различия начальствующего состава Красной Армии.
Возможно, с политической точки зрения решение оставить в неприкосновенности армии стран-лимитрофов, лишь основательно «почистив» их высший командный состав, было правильным, но в военном отношении это себя не оправдало.
Нелишне напомнить, какие события происходили в июне-августе 1940 г. в Западной Европе. 14 июня немцы взяли Париж. 17 июня новое правительство Франции во главе с маршалом Петеном предлагает Германии заключить перемирие. 22 июня в Компьенском лесу на том же месте и в том же вагоне, что и в 1918 г., было подписано перемирие, согласно которому северные и центральные районы Франции, включая все Атлантическое побережье, были оккупированы немцами.
16 июля издается Директива германского верховного командования о подготовке десанта в Англию (операция «Морской лев»). 13 августа началась первая фаза воздушной «битвы за Англию».
Германскому правительству переход Прибалтики к СССР явно не нравился, но формально оно выразило согласие и поддержало советскую сторону. 24 июля 1940 г. Бенито Муссолини принял советского полпреда Н.В. Горелкина и заявил, «что он вполне понимает советское правительство, когда оно потребовало возвращения того, что СССР должно принадлежать по праву.
Затем он заявил, что столь же благожелательное отношение Италии существует и в вопросе о Прибалтике, повторив, что к Советскому Союзу возвращается то, что ему принадлежало раньше, и что Итальянское правительство считает это вполне справедливым»[181].
Английское правительство скорее положительно, чем отрицательно реагировало на присоединение Прибалтики к СССР. На заседании правительства 17 июня 1940 г. лорд Галифакс заявил: «Не может быть сомнений, что за действиями России скрывается стремление усилить ее позиции против Германии, чьи военные успехи ей совершенно не нравятся». Мало того, Уинстон Черчилль, ставший премьером 10 мая 1940 г., послал в Москву к Сталину известного лейбористского политика Стаффорда Криппса. Последний 1 июля 1940 г. в 17 ч. 00 мин. передал Молотову личное послание Черчилля и ровно через полтора часа был принят Сталиным. Естественно, Криппс не позволил себе даже сделать «кискин нос» по вопросу о лимитрофах.
Резко позволил себе возразить лишь исполняющий обязанности государственного секретаря США С. Уэллес. 23 июля он заявил: «В эти последние дни подошел к концу тот извилистый процесс, в ходе которого политическая независимость и территориальное единство трех небольших прибалтийских республик – Эстонии, Латвии и Литвы – были преднамеренно ликвидированы одним из наиболее могущественных соседей… Политика нашего правительства всем известна. Народ Соединенных Штатов против разбойничьих действий независимо от того, осуществляются ли они с помощью силы или в виде угрозы силой»