Дежурный по континенту (Горяйнов) - страница 50

В ресторанчике на восемь столиков Энкантадора о чем-то пошепталась с камареро, тот бросил быстрый взгляд на Бурлака и через пару минут принес им кувшин охлаждённого красного вина. Не успел Владимир Николаевич разлить его по бокалам, как перед ним поставили широченное блюдо с разнообразными дарами моря. Проститутка подняла свой бокал.

– Ешь, милый, – проворковала она и облизнулась. – Я уже чувствую себя тореадором.

– А я – быком, – вежливо отпарировал Бурлак и начал трапезу с морских гребешков.

Спустя час с небольшим он чувствовал себя вулканом и двигателем внутреннего сгорания. Под конец им принесли полыхающую пятью сортами перца севиче. Даже привычному человеку осилить такое было чересчур. Вставая из-за стола, Владимир Николаевич взвесил две мысли: озорную – об ожидающем его сексе с молодой и гибкой брюнеткой; и более прозаическую – о пяти бутылках пива, которые он, уходя, велел портье поставить в свой холодильник. Озорная перевесила. Бурлак даже засмеялся от счастья.

И вдруг явилась не запылилась ещё одна дурацкая мысль. Вот она, пенсия-то! Пришла! И не старухой, насквозь провонявшей нафталином, оказалась, с вагонеткой, на которые положат его и повезут по тоннелю, где в конце никакого света, а оказалась она молодой смазливой девицей с озорным широким тазом, тонкой талией, с роскошными соблазнительными титьками, спрятанными до поры в чёрный кожаный лифчик, и пахнет от нее, от пенсии, морем и солнцем, и вагонетка, на которую они вот-вот возлягут, повезёт его к такому свету, что дай всем нам бог не ослепнуть!..

А та старуха, представлявшаяся ему в кошмарах, была вовсе и не пенсия. А смерть.

Он заплатил по счёту – здесь, кстати, всё было в два раза дешевле, чем в Маньяна-сити, – и потянул Энкантадору на выход. Она пошла за ним, помахивая сумочкой. Грудью женщина прижалась к плечу своего кавалера, и Бурлак испугался, что может и не донести до гостиницы накопившуюся в нём страсть.

– Где твоя гостиница? – спросила она.

– Улица Астинио.

– Не «Ла Крус», часом? – прищурилась Энкантадора.

– «Ла Крус».

– Круто, – сказала она и помахала проезжавшему мимо такси.

Потрёпанный и побитый, как практически все такси в Латинской Америке, «шевроле-лансер» остановился перед ними как-то криво, но Бурлак этого не заметил. Он помог забраться внутрь своей спутнице, сам влез вслед за ней. Каким-то неисповедимым образом, должно быть, не без её прямого участия, его ладонь тут же оказалась у неё между ног. Жар причинного места вошёл в его руку и докатился бурной волной до самого сердца.

– Улица Астинио, парень, – хриплым от избытка гормонов голосом сказал Бурлак. – Давай поскорей.