— Не могли, — мрачно ответил Медведев, — и не смейте читать мне мораль. Я вообще не имею права разговаривать с вами на подобные темы. Но если насчет «средневековых методов», то скажу вам начистоту. Я не очень люблю адвокатов, особенно когда вижу по телевизору московских адвокатов, которые защищают олигархов и откровенных бандитов. Такие уверенные, вежливые, знающие, холеные адвокаты. Говорят, что один их час стоит столько, сколько стоит моя работа за месяц. Возможно. Говорят, что даже больше. Тоже возможно. Только я бегаю по всему городу, высунув язык, и разыскиваю насильников, воров, грабителей, убийц, копаюсь в дерьме, рискую жизнью, а они принимают своих клиентов в роскошных кабинетах и под дорогой виски беседуют о том, как лучше избавить их от наказания. У меня человек, укравший две булки, садится в тюрьму. А у них олигарх, который украл двадцать миллиардов, становится депутатом, сенатором, губернатором и еще отдает миллион на благотворительность.
Раздался телефонный звонок. Медведев поднял трубку, выслушал и коротко сказал:
— Действуйте, — затем положил трубку и продолжал говорить: — Это, конечно, к вам не относится. Если бы вы были такими адвокатами, то не стали бы приезжать в Новгород. Но теперь подумайте и скажите мне прямо. Как мы должны были поступить? Миндальничать с этим типом? Устроить ему санаторий вместо тюрьмы? Простить его? Не забывайте, что он обвиняется в убийстве нашего сотрудника. В убийстве полковника Проталина, который давно уже стал для молодых офицеров настоящей легендой. И вы смеете предъявлять нам претензии. В любой другой области приехавшего кавказца, который имеет две судимости и обвиняется в убийстве полковника милиции, просто не довели бы до суда. Его бы прибили прямо в камере. А мы, оказывается, применяем «средневековые пытки». Он должен сказать спасибо, что я с трудом сдерживаю своих офицеров, каждый из которых готов войти в камеру к нему и расстрелять его на месте. И учтите, что сейчас нет смертной казни, и все понимают, что этот тип будет еще долго и счастливо жить.
— Ему сломали ребра и отбили почки, — напомнил Дронго, — возможно, они сделали его инвалидом на всю жизнь.
— Не нужно меня жалобить, — разозлился Медведев, — вот посмотри, — он рванул рубашку вместе с пиджаком. Полетела одна пуговица. С левой стороны на теле Медведева был безобразный шрам, очевидно от ножа. — Такой вот гость с Кавказа меня угостил, — пояснил полковник. — Я тогда две недели в реанимации провалялся. А еще у меня пуля была в ноге. Показывать неудобно, нужно брюки снимать. Теперь понимаете, как я должен реагировать, когда кто-то стреляет в нашего сотрудника?