К этому времени они уже получили анализы лингвистов и психологов. Первые, прослушав пленку бесчисленное количество раз, пришли к твердому выводу, что говоривший не владел английским языком с самого детства и его первоначальным языком был другой. Специалисты спорили, какой именной группы — славянской или угро-финской. Но это было уже не столь принципиально. По манере говорить, по тембру голоса, по акценту, по характерному дыханию был дополнен фоторобот говорившего. Психологи считали, что, позвонивший в шведское представительство, человек обладал развитым интеллектом, психологической устойчивостью, уверенностью, отличался рациональным складом ума, несколько повышенной возбудимостью, был способен на неожиданные решения.
Выслушав сообщения психологов, рассерженный Кэвеноу бросил трубку. Он мог сказать то же самое о любом из профессионалов. Его больше интересовали аналитики, которые не могли разгадать столь труднообъяснимого поведения связного, не имея достаточно информации к размышлению. Когда истекал четвертый час, Кэвеноу, наконец, получил информацию из ЦРУ. Убитым голосом Эшби сообщил ему о двух имеющихся вариантах. В первом случае связной, больше не имея никаких источников связи, просто обязан был передавать информацию шведу, по каким-то неведомым им причинам. Во втором это делалось со специальной целью проверить самого Сюндома или людей, связанных с ним.
Эта информация также не давала ничего нового и Кэвеноу, с трудом сдерживаясь, поблагодарил мистера Эшби за сотрудничество и бросил трубку. Почти сразу позвонил Директор ФБР, уже знавший о начале поисков.
— В чем дело, Кэвеноу? — рассерженно спросил Директор. — Вам не кажется, что этот русский просто морочит нам голову.
— Мы отрабатываем все варианты, — упавшим голосом сообщил Кэвеноу.
— Плохо отрабатываете, — заорал Директор. Он был белый. И не просто белый. А белый с юга. В его жилах текла кровь нескольких поколений белых плантаторов и рабовладельцев. Один из его предков погиб, сражаясь под Атлантой за возможность по-прежнему владеть неграми как скотиной и пороть их, когда ему вздумается. В Директоре всегда кипела именно эта часть крови, когда он разговаривал с Кэвеноу. Тот молчал, зная, что в подобных случаях лучше не спорить.
— Вы послали людей в Балтимор? — спросил Директор, несколько успокаиваясь.
— Конечно. Мы заменили там почти всех служащих гостиницы, — сообщил Кэвеноу, — я уже собирался туда ехать, когда вы мне позвонили.
— Хорошо, поезжайте, — раздраженно согласился Директор и спросил: — Что надумали наши аналитики? Никаких результатов, как всегда. Зачем мы держим столько бездельников?