И сейчас у него есть выбор. Или провести всю оставшуюся жизнь в тюрьме, попытавшись облегчить свою участь предательством, выдав «Юджина». Или, уйти достойно. Чтобы потом никто не смел сказать Ирине и Лене, что их муж и отец оказался предателем. Значит, нужно было выбирать. Он встал и подошел к окну. Все три преследовавших его машины стояли рядом с офисом. Из них уже выходили люди, о чем-то спешно переговариваясь. Через десять-пятнадцать минут они поднимутся за ним. Если конечно, у него есть эти десять минут. А может, они просто ждут местного шерифа, его друга, чтобы в присутствии представителя власти объявить об аресте Тома Лоренсберга? Где же мы все-таки ошиблись? — в который раз подумал Том. Это было единственное, что его сейчас действительно мучило.
Он открыл дверь и прошел на кухню. Патриция, той дело поправляя очки, читала какую-то книгу. Услышав его шаги, она подняла голову и смущенно улыбнулась.
— Я думала приготовить вам пирог.
— Спасибо, Патриция, — он пошарил в карманах пиджака, — у меня кончились сигареты. Вы не возьмете для меня две пачки?
— Конечно, мистер Лоренсберг, — она сразу убрала книгу, — какие вам взять? Как обычно, «кемал»?
— Да, если можно.
Она радостно кивнула и уже собиралась идти, когда он вдруг задержал ее за руку.
— Патриция, — сказал мягко, — вы хороший человек. Спасибо вам за все, — и осторожно поцеловал ее в щеку.
Девушка чуть не потеряла сознание от радости.
— Мистер Лоренсберг… — залепетала она, вся пунцовая от радости, — я давно… хотела… вам сказать…
— Потом, потом скажете, — успокоил ее Том, — идите, Патриция.
Девушка бросилась к дверям, на ходу надевая свою куртку.
— Звонил Герберт, он сейчас будет, — закричала она уже на ходу.
Когда она ушла, Том вернулся в кабинет, снова запер дверь. Во второй раз посмотрел вниз.
Там уже стояли две полицейские машины. Кажется, они готовы его брать, подумал он. И уверены, что он никуда не сбежит. В принципе, правильно уверены. Это ведь только в кино можно, отстреливаясь, уйти по крышам. В жизни такого не бывает.
На лестнице уже слышались шаги сотрудников ФБР и полиции.
Он сел в кресло, взял «кольт», приставил его к голове.
— Вот и все, — мелькнула мысль, и он нажал курок.
Томас Кэвеноу услышал выстрел еще на лестнице. И когда все побежали наверх, он махнул рукой и медленно начал спускаться вниз. Кэвеноу не любил смотреть на трупы.
— Что случилось? — спросил оставшийся внизу Луис.
— Он все-таки ушел. — горько ответил Кэвеноу. — Вызови врачей. Мы опоздали.