– Мне жаль, Джена. Думаю, у меня хорошо получается пугать вас, но на сей раз я не собирался этого делать. Я не был уверен, кто пришел. На секунду мне показалось, что Мари вернулась ко мне.
– Я хотела бы, чтобы она вернулась, Уолтер. Теперь я уверена, что вы действительно ее любили.
– Любил. И сейчас люблю. Она этого не стоит, но уж как есть. Если она не вернется в ближайшие дни, будет слишком поздно, потому что мы с вами поженимся.
– Это ужасно, – сказала я. – Мы не любим друг друга. Я люблю Дэвида Бреннана, а вы Мари.
– Знаю. Если я не женюсь на вас, он меня вышвырнет. Не думаю, чтобы мне даже удалось найти работу, с которой справлюсь. Если вы откажетесь выйти за меня, музыкальная карьера Дэвида погибнет навсегда.
– После того, что с нами случилось – нас обманом заманили в западню, – вы не думаете, что ваш папа смягчится?
– Нет. Это на него нисколько не подействует, разве что он, возможно, ускорит дело.
– Нам нужно что-то предпринять относительно Лаверна, – сказала я.
– Что? Мы не можем ничего доказать. Мы его не видели. Письмо было написано женской рукой, но он для этого легко мог кого-то найти. И устроить так, чтобы оно было отправлено по почте из города, было просто. Я уверен, что он виновен, но мы не можем просить о помощи, не имея доказательств.
Ночь была душная, но я начинала дрожать – наверно, от мокрой одежды. Я встала и вышла из выбранного нами убежища посмотреть на проходившую рядом дорогу. Никакого движения.
– Пойдемте назад, посмотрим, на месте ли наши лошади, – предложила я.
– Хорошо, но нам нужно быть очень осторожными. Если это Лаверн, он мог видеть, как мы прыгнули в воду, высчитать, что мы спаслись, но не вернулись за лошадьми. Едва ли он ждет, чтобы пожать нам руки и поздравить с избавлением от смерти в огне.
– Мне надо переодеться во что-то сухое.
– Знаю. Может быть, опасности нет. Если все эти старые суда горят, там истинный ад. Это привлечет людей, и Лаверн, зная это, убрался оттуда. Ему не улыбается быть схваченным у места происшествия.
Уолтер был прав. Придя туда, мы увидели, что огонь пожрал почти все суда. Оставшиеся все еще тлели. Появилась дюжина мужчин.
– Я оставил коня подальше от дороги правее нас, – сказал Уолтер. – Пойду за ним. Встретимся на дороге, и не показывайтесь на глаза никому из этих людей, если хотите отсюда выбраться.
Я поймала себя на том, что не только повинуюсь советам Уолтера, но и признаю их разумными. Когда он прилагал усилия, его интеллект и здравый смысл оказывались на высоте. Мы не были друзьями до этого покушения на наши жизни, но, встретившись вместе лицом к лицу со смертью, стали ближе, и я ловила себя на том, что он начинает мне нравиться.