Батер, желтоватый котенок, оставив свою забаву с пылинками, карабкался по шторе. Молли с мольбой в голосе обратилась к Маркусу:
– Папа, пожалуйста, поймай их для меня.
Бровь Дэвида от удивления поднялась, когда он увидел, как его рассудительный, серьезный брат снимает котенка со своей чудесной бархатной шторы, осторожно отцепляя его маленькие коготки, потом сажает всех котят в корзину и накрывает ее. Молли захлопала в ладоши.
– Здорово! Теперь они снова могут покататься.
Дверь опять открылась.
– А, Молли… О, Молли! Мы же договорились, что котята останутся в конюшне вместе с их мамой-кошкой. Почему они здесь?
– Я хотела показать их новому папе, – сказала малышка.
Девочка надула губки. Рот ее матери открылся от удивления, она посмотрела на Маркуса. Тот пожал плечами, но Дэвид видел, что тому нравится, что его называют папой.
– И все же ты должна помнить о Бетти. Пожалуйста, отнеси котят назад в конюшню, – сказала мать уже мягче.
– Да, мама.
Молли, опустив голову, направилась к двери. Мать взяла девочку на руки и крепко прижала к себе. Та завизжала от радости.
– Мама, поставь меня на пол, – все еще смеясь, попросила Молли. – Мои котята.
Мать выполнила ее просьбу.
– Ну иди.
Молли вышла, ее голосок зазвенел, когда она заговорила с няней, и дверь за ней закрылась. Дэвид посмотрел на брата:
– Папа?
Маркус оглянулся.
– Она попросила разрешения называть меня так. Я не стал возражать.
Выражение покоя исчезло с его лица, он вопросительно посмотрел на жену. Они обменялись взглядами и поняли друг друга. Напряжение исчезло с лица Маркуса, он даже слегка улыбнулся. Этот взгляд оставил у Дэвида странное ощущение. Маркус был не тем человеком, которого беспокоит, что думают о нем другие. Дэвид не мог припомнить, чтобы Маркус улыбался так часто.
– Думаю, в следующий раз она попросит разрешения называть как-нибудь и вас, Дэвид, – произнесла Ханна.
Дэвид усмехнулся:
– С месяц назад она назвала меня лгуном и с тех пор больше никак не называла.
Его брат и невестка снова обменялись взглядами. Дэвиду это не нравилось. Ему казалось, что они ведут молчаливый разговор о нем.
– Она ребенок, – сказала Ханна.
– При этом очень наблюдательный, – пробормотал Маркус.
Ханна бросила на мужа предостерегающий взгляд.
– Молли забудет, – добавила она добродушно. – Хотите чаю, Дэвид? Вы здесь целую вечность.
Чаю Дэвид не хотел. Даже виски не спасло бы ситуацию. Дэвид испытывал искушение отправиться прямо в ближайший паб и остаться там на месяц.
– Спасибо, нет, – сказал он, похлопывая по кожаному кейсу и пытаясь скрыть свои растущие опасения за личиной почтения и хорошего настроения. – Мне нужно немного поработать, поэтому отправлюсь в Лондон.