Посовещавшись, мы тоже решили не лезть на рожон. Ожидали рассвет. Он наступал медленно в тумане с мелким моросящим дождем. Немецкие минометы прекратили обстрел. Чуть стало светать, мы поняли, что позиции наши не имели секторов обстрела противника, и мы решили отвести взводы вправо на пригорок, имевший в тылу небольшую лощину, хорошо маскировавшую наше расположение и подступы к нему из нашего тыла. Огнем из ручных пулеметов и карабинов мы могли простреливать во фланг всякое передвижение противника на переднем крае и перед ним.
Нашими двумя взводами никто из командования не интересовался, связи никакой не поддерживал, видимо, и не задумывался над тем, где мы, что делаем и чем питаемся. Я решил послать связного Ваню с донесением. Через пару часов вместе с ним пришли два моряка из пулеметной роты и принесли ведро вареной пшеницы и вещевой мешок отваренной конины. Котелков у курсантов не было, поэтому пшеницу делили горстями в пилотки и выдали в руки по куску мяса. И опять ни малейших указаний на последующие действия. Создавалось впечатление, что командование курсов все безграмотное, так как хотя бы командира роты послали в качестве посыльного с приказанием, но и его не было. Скорее всего, командование не желало оставлять каких-либо документальных следов в случае проведения расследований. Только на третий день посыльный привел сюда наш третий взвод, а мой взвод выводился в резерв начальника курсов в район той фермы, откуда мы начали наступление.
По прибытии я доложил о состоянии взвода. Начальник курсов не задал мне ни одного вопроса, а только подтвердил свое распоряжение относительно нахождения в резерве и готовности по его распоряжению выступить на усиление направления возможной угрозы.
На следующий день мы устроили мытье в своей бане с парилкой и «прожаркой» белья и обмундирования. На третий день меня вызвал начальник курсов и потребовал вступить в контакт со 2-й стрелковой ротой, которая по карте находилась примерно в трех-четырех километрах правее. Я попросил отметить на карте их место, но он заявил: «Ты бывший разведчик, вот и ищи». На сей раз мы вышли после завтрака без всякого сухого пайка. У меня была карта стотысячного масштаба (в одном сантиметре — один километр на местности). Я очень уверенно по ней ориентировался и повел своих людей балками и лесными массивами, чтобы мы могли наблюдать, а сами оставались невидимыми. Через пару часов мы были на месте, куда ткнул пальцем начальник, но там и признаков роты не было. Я решил выдвинуться севернее. Прошли еще три километра и вышли на опушку леса. Впереди была большая поляна, на которой копошились румынские солдаты. Оружие их было составлено в козлы, а они, примерно пятьдесят человек, выстроились у походной полевой кухни с котелками за мамалыгой. В стороне стояли две телеги, запряженные станичными волами, на которых, видимо, вывозили лесоматериалы местные девушки. Они тоже развязали свои узелки, чтобы перекусить домашней едой. Мы давно были наслышаны о слабой боеспособности этих немецких союзников и решили отбить походную кухню с провиантом, хотя и понимали, что без боя здесь не обойтись, но все же верили в удачу, надеясь на внезапность и дерзость. Мы с пулеметчиком выбрали такую позицию для пулемета, чтобы огнем из него не поразить молодых казачек и быков, а залповым огнем курсантов решил бить по очереди солдату самой кухни. Двоих выделил, чтобы они могли быстро выпрячь пару быков, а одному поручил угнать кухню, если лошадь останется невредимой. Наш огонь оказался таким ошеломляющим, что румыны, удирая в тыл, не только бросили котелки, но и про свои винтовки в козлах забыли. Девушки тоже бежали, оставив волов и бричку. Четырнадцать румын остались лежать у кухни, но легкораненых не было. По документам стало понятно, что это саперы, а значит, мы уже в тылу румын. Приходилось действовать очень быстро, пока они не оправились и не зажали нас. В качестве трофеев нам досталась кухня с мамалыгой и брынзой и пара волов. Бегом, знакомым, скрытым путем мы возвращались обратно и тут напоролись на вторую роту, которая была совершенно в другом месте, а не в том, которое указал командир курсов, и уже вторые сутки ожидала провиант. Мы раздали им все с кухни, и я попросил их не менять позиций, точно нанеся их на свою карту.