Утром 1 января я после завтрака выехал на санках в Петривку, а там уже находился командир полка, но не в силу необходимости быть ближе к своим подразделениям, а только потому, что в батальоне запахло трофеями, тем более со шнапсом. Чтобы найти командира или штаб во фронтовой полосе, не нужно спрашивать солдат о местах их нахождения, а смотреть, куда ведут провода полевого кабеля. В одной из хат, в чисто прибранной комнате сидела телефонистка Дуся Лурга с телефонной трубкой, подвешенной петлей из тесемки на голове у уха. Она сделала мне знак пальцем у губ, чтобы я без нужды громко не разговаривал, и кивком головы показала, что «сам, ноль перший» находится на русской печке.
В это время зазуммерил телефон, и она вполголоса попросила: «Товарищ ноль перший, визьмить трубку». Оказывается, на печи тоже стоял телефон, и она присоединила перемычку провода к его клемме. Бунтин вальяжно взял трубку, назвал себя по позывному и коду должности. Дуся знала, что в таких случаях штабные офицеры всегда подслушивают разговоры и доклады старших начальников, чтобы быть в курсе полученных и отданных распоряжений, и дала мне отводную трубку. Говорил по телефону начальник штаба дивизии подполковник Хамов П. Ф. — «ноль другий «Бокала», которому было известно о захвате нами Петривки, он тревожился за ее удержание и просил принять меры к ее обороне на случай контратаки немцев. Бунтин заверил, что все необходимые меры он принял… Внезапно в линию вклинился новый незнакомый голос, который сказал примерно следующее: «Петр Филиппович, если вы хотите, чтобы было все выполнено, о чем вы сказали, то попросите телефониста переключить вас на командира батальона Кошелева и передайте все это ему лично. Тогда будет все сделано непременно. Ведь Бунтин все вам врет, вероятно, с какой-либо печки, ничего лично не наблюдая». Я подумал: не ясновидец ли комдив? Или он понял всю психологию нашего Бунтина, или, имея немалый опыт командования полком, сам поступал не раз подобным образом? Наш отец-командир не вымолвил ни слова, но я подумал, что мне нужно смываться тихо, чтобы он не увидел меня из-за «грубы». Это была моя первая негласная встреча с «новой метлой», то есть новым командиром дивизии.
Ю. И. МУХИН. В этом эпизоде особо нечего комментировать: все в нем по принципу — кто везет, на том и ездят. Комбат Кошелев, добросовестный офицер, фактически командовал 48-м полком, ему комдив и указания дает через голову паразита — официального командира полка.
В плане темы о добросовестности хочу привести эпизод из уже упомянутых мной воспоминаний А. В. Невского. К началу войны Александр Васильевич Невский был уже солидным человеком — ему было почти 39 лет. Работал главбухом, а перед войной управляющим конторы, снабжающей лесом наркомат нефтяной промышленности. Во 2-й стрелковой дивизии он, лейтенант запаса, довольно быстро стал командиром батальона связи. Батальон почти весь состоял из запасников, более того, в неудачном бою погибла часть командиров рот, поэтому на офицерских должностях служили сержанты. В батальоне писалась история, которой А. В. Невский пользовался при написании своих воспоминаний, поэтому они у него при всей их литературной корявости достаточно точны по датам, фамилиям и фактам. А. В. Невский рассказал такой случай, когда он был еще адъютантом старшим (начальником штаба) батальона.