— Это ужасно! — произнесла Матильда. — Я не верю в это!
— Мы хотим точно знать, что здесь случилось? — заявил отец.
Матильда настояла на том, чтобы мы поели, хотя никто из нас не мог и думать о еде.
Разговор шел в гостиной. Матильда, похоже, была слишком потрясена, чтобы вести беседу, так что рассказывал в основном Гордон.
— Все случилось так неожиданно, — начал он, — Она отправилась купаться, видимо, когда мы еще спали…
— Кто-нибудь это видел? — спросила я.
— Ну, в этом нет сомнений: она накануне говорила, что поняла всю прелесть утренних купаний… Мы убеждали ее, что еще слишком рано, что вода не прогреется до середины лета, но она настаивала на том, что ей это нравится… Когда Дермот уезжал, Дорабелла не спускалась обедать с нами, а он уехал в имение Брентон — в один день туда и обратно не обернуться… Накануне утром она тоже плавала: я встретил ее входящей в дом, и она сказала, что это великолепное ощущение — начинать день с купания в море! А потом… на следующее утро…
— И что случилось тогда? — потребовала мать. — Ее в то утро вообще никто не видел?
— Нет, с утра мы ее редко видели. Мы решили, что она уже позавтракала и отправилась в Полдери, но, когда она не вышла и к ужину, мы начали беспокоиться… Тут пришел один из садовников и сказал, что на берегу лежит одежда Дорабеллы — купальный халат и туфли… Сомнений в том, что они принадлежат ей, не было, так что… есть лишь одно объяснение случившемуся… Мы сообщили об этом в полицию: ее искали лодки, вызвали самолет, но нигде не нашли… Должно быть, ее унесло в море? Возможно, потом тело выбросит на берег? — он отвернулся, закусив губу.
— Эти купания… очень не похожи на нее! — сказала я.
Гордон кивнул.
— Да… нам это тоже показалось странным, но она настаивала, на том, что ей нравится, а здесь сильное течение, и…
— И ей об этом никто не говорил? — в отчаянии спросила я. Мое горе было так велико, что мне хотелось на кого-то возложить вину за ужасное несчастье.
— Такое могло случиться с кем угодно, — сказал Гордон. — Люди здесь постоянно купаются, и время от времени…
— Я не могу в это поверить…
— На берегу была ее одежда, а Дорабелла исчезла…
Я могла только сидеть, сжимаясь от горя и цепляясь за спасительное неверие. Только так я могла выдержать это.
— Бедный Дермот! — вздохнула Матильда. — У него разбито сердце! Он осуждает себя за то, что уехал, и ужасно страдает… Это случилось так скоро после свадьбы, а как он гордится своим малышом!.. Мне невыносимо думать об этом!
Больше сказать было нечего.
Мы сидели в тупом безнадежном молчании.