Лорд-Командир всегда говорил, что есть в лице Чайна что-то, что выделяло его среди прочих. Динас не совсем понимал, что это означает. Его отдали под опеку одного из офицеров Черных Люциферов.
В восемнадцать Чайн присоединился к Люциферам. Через двадцать лет он служил телохранителем Наматжиры и стал одним из самых уважаемых солдат своего полка.
Лорд-Командир имел чутье на прирожденных солдат.
Динас пригнулся. Дворцовые сенсоры передавали изображение прямо на его визор. Оставалось двадцать метров. Прямо за краем крыши.
Он резко прыгнул вперед.
Никого. Пусто. На крыше, помимо него, никого не было.
Рядом лежал клочок бумаги, придавленный небольшим белым камнем. Надпись на бумаге гласила: В следующий раз повезет.
— Эй, мы все пропустим! — сказал Лон, толкая его.
Сонека проснулся.
— Что?
— Мы опоздали. Все уже началось. Надо идти, гет, войска собрались, чтобы приветствовать Астартес.
Сонека сел. Он находился в больничном крыле дворца, вместе с последними из своих людей. Последними десятью Танцорами. В помещении царила удушающая жара и пахло мочой.
— Вы в порядке, гет? — спросил Шах.
— Да, в порядке.
— Может мы больше и не рота, — торжественно произнес Лон. — Но мы пойдем туда и встанем в строй, как солдаты. Как Танцоры.
— Да! — согласился Гин.
— У тебя есть флаг? — обернулся Лон.
Шах кивнул. Он тащил потрепанное знамя Танцоров от самых Визажей.
— Отлично, пошли. Гет, ты идешь?
Сонека одевался. Он весь вспотел. Куда же он дел свои носки?
— Да, я иду.
— Астартес уже приземлились, — сказал Саллом, высунувшись в окно. — Черт, да там целое море флагов.
— Ну это же Астартес, — заметил Шах. — Чего ты ожидал?
Сонека шарил здоровой рукой под подушкой в поиске носков, когда его пальцы наткнулись на что-то твердое.
— Это сюда кто-то из вас положил? — спросил он.
— Что куда положил? — поинтересовался Лон.
Сонека посмотрел на маленькую диоритовую голову, одну из сотни тысяч тех, с которыми они играли на Визажах.
Все в комнате только пожали плечами.
— Наверное, это я сам, — пробормотал он.
Он уже пожалел об оставленной записке. Это было глупо. Дерзко. Да, дерзко, это подходящее слово. Гахет всегда порицал Грамматикуса за его самонадеянность. Агенту Кабалы не следовало дразнить убийц, преследовавших его, особенно если эти убийцы способны выполнить свою работу. Джон знал достаточно о Черных Люциферах. Они отлично выполняли свою работу. Он был глупцом, насмехаясь над ними. О чем он думал?
«О том, что я бессмертен и меня ничто не может убить? — случай в Мон Ло доказал ему, как ошибочно это утверждение. — Ты не можешь этому сопротивляться, да, Джон? Тебе обязательно надо показать свое превосходство?»