Подняв трубку телефона, он набрал номер.
— Жора, здравствуй, это Мурад говорит.
— Вай мэ, сукин ты сын, — обрадовался Жора, — откуда ты пожаловал? Мне говорили, нары по тебе плачут. А я говорил — нет такой решетки, за которой можно было бы запереть такого орла, как наш Мурад.
— Приехал только вчера. Сбежал я из тюрьмы, Жора. Не понравилось мне там.
— Ты разве в Баиловской сидел? Мне говорили, что в КГБ тебе место нашли.
— Оттуда и сбежал.
— Молодец, слушай, — захохотал Жора, — какой ты молодец. Приезжай сейчас в ресторан. Такой стол накрою! Это ведь и твой ресторан тоже.
— Дела идут хорошо?
— Лучше не бывает. Прибыль я твоим в Баку ежемесячно посылал.
— Спасибо, Жора, я знаю.
Это был твердый закон старых «цеховиков». Если товарищ попадал в тюрьму, его семья по-прежнему получала его долю. Как при живом кормильце. И никто не смел отнимать эти деньги у семьи. Только сам владелец доли имел право её продать. Даже из тюрьмы. Деньги в таком случае тоже привозили в семью. Если владельца пая приговорили к смертной казни, наследником доли становилась его семья, которой сразу выплачивали всю сумму. Законы были строгие и всегда соблюдались. По территории бывшего Советского Союза было несколько очень авторитетных людей, которые выполняли роль «судей» при разборках. Они прибывали в город и решали споры между владельцами подпольных «цехов». Их слово было мудрым и решающим. И все ему подчинялись. Недовольных и неподчинившихся ждало страшное наказание. Их не только исключали из своего состава, но и выдавали местным правоохранительным органам. В шестидесятые-семидесятые годы редко когда сводили счеты с помощью наемных киллеров. Достаточно было навести на подпольное производство правоохранительные органы. Производство, разумеется, закрывали, а его организатор получал пятнадцать лет тюрьмы в лучшем случае. В худшем ему грозила высшая мера наказания. Государство успешно справлялось с отступниками, и не было никакой нужды в киллерах. Лишь позднее, в конце восьмидесятых, когда слова «государство» и «правоохранительные органы» начали вызывать смех, разборки среди уважаемых людей начали происходить с помощью ножа или автомата.
— Мне срочно документы нужны, — попросил Мурад.
— Местные? — сразу понял Жора.
— Да. Скажи мне, сколько? Примерную цену я знаю.
— Не знаешь. Цена выросла. Сейчас берут пятнадцать тысяч.
— Ты посмотри, как дорого. Ладно, пусть делают.
— Тебе?
— Нет.
— Тогда привези утром фотографию и его данные.
— Привезу. Как твои внуки?
— Хорошо. Уже взрослые совсем. Завтра вечером у нас будешь в гостях, там их и увидишь.