Он повернулся и вышел из комнаты.
— Подожди, — бросился за ним Комаров.
— Не нужно его останавливать, — посоветовал Родионов, — он вернется. Он обязательно вернется.
— Ему просто нужно побыть одному, — согласился Иваницкий, — это бывает. Обычное состояние после сильных стрессов.
— А как быть нам? — спросил Пахомов. — Как поступить с делом Караухина? Где теперь искать убийц?
— Эти двое киллеров признались в преступлениях? — спросил Комаров.
— Формально да. Они взяли на себя убийство Караухина, Анисова и даже наезд на нашу машину. Но утверждают, что в автомобиле прокуратуры было трое людей, а не четверо. Кстати, экспертиза установила, что в покореженном автомобиле на заднем сиденье есть пятна крови, которые не могут принадлежать ни погибшим сотрудникам, ни раненому Чижову. Значит, майор Климатов все-таки в машине был.
— Его тело наверняка вытащили из машины в момент аварии, — задумчиво произнес Комаров, — если он, конечно, еще был жив. Самое печальное, что пропал и протокол допроса. И теперь мы ничего не сможем доказать.
— Фактически у нас только двое убийц из боевиков Асланбекова. И больше никого. А они готовы принять на себя все преступления, совершенные другими, — продолжил Пахомов.
— И ты закроешь дело? — спросил Иваницкий.
— А как мне его не закрывать? Списки публиковать нельзя, это сейчас всем ясно. Убийцы у меня есть, получено их признание. Почему я должен вести расследование дальше? Кстати, ассоциация банкиров обещала выплатить прокуратуре миллион долларов. Теперь нашим ребятам купят новые столы, стулья, компьютеры. Но самое главное: из этой суммы по пятьдесят тысяч долларов будет выделено семьям погибших и двадцать пять тысяч семье Чижова. Понимаете мое положение, если я соглашаюсь, что убийцы — киллеры Асланбекова, семьи моих ребят получают компенсацию, такие деньги, которые они никогда не получат от государства. Если я не соглашаюсь с тем, что эти убийцы виноваты в покушении на банкира Караухина, значит, демонстрирую всем свою принципиальность безо всяких шансов на успех. А дети наших погибших друзей просто остаются на одну нищенскую пенсию. Вот какой у меня выбор.
— И что ты решил? — спросил Иваницкий.
— А как, по-вашему, я должен поступить? — спросил Пахомов.
Родионов и Иваницкий были гораздо старше Пахомова и Комарова и по возрасту годились им скорее в отцы.
— Не знаю, — честно ответил Иваницкий, — в любом случае это будет выбор против твоей совести. Либо за семьи погибших, но без шансов распутать дело. Либо оставив детей без куска хлеба, но отстаивать собственное кредо. Не знаю.