— Значит, стреляли в лицо?
— Да. Видимо, убийца прятался за шахтой лифта. Он появился неожиданно и сразу открыл огонь.
— Выходит, точно знал, в кого стреляет, — сказал я.
— Да, разумеется, — кивнул Зоркальцев. — Будете осматривать место происшествия?
— Обязательно буду. Только к нему домой я не пойду. Не смогу. Я хорошо знаю его жену и дочь. Поднимайтесь сами, если, конечно, сможете.
— Хорошо, — помрачнел Зоркальцев. Ему тоже было не очень приятно выполнять подобную миссию.
Мы подъехали к дому. Подъехали в половине двенадцатого вечера. У подъезда стояла машина. В ней находились двое сотрудников милиции и наш офицер. Заметив нас, они выбрались из автомобиля.
— Все нормально, — доложил наш сотрудник.
— Соседи знают? — спросил я.
— Двое знают. Проходили в этот момент домой. Но не знают, кого именно… Мы сказали им, что пьяный зашел в их подъезд и упал, разбился. Когда они проходили, мы накрывали тело простыней, чтобы никто не увидел лица.
— Правильно, — кивнул я. — Пойдемте. Мы вошли в подъезд. Здесь не было даже замка на входной двери. Обычный московский подъезд в старом доме. До лифта — шагов десять. Нужно было пройти площадку, отделанную кафелем, подняться на три ступеньки и, пройдя еще несколько шагов, подойти к лифту. Видимо, убийца стрелял, стоя у почтовых ящиков. Я осмотрел стену. Так и есть: следы пуль. И кровь. Видимо, не успели все замазать.
— Когда это случилось? — спросил я у Зоркальцева.
— Часа два назад, — ответил майор. — Сотрудники прокуратуры здесь все осмотрели. Нашли гильзы. Полчаса назад приехали наши, постарались немного отмыть стены и пол. Следователь прокуратуры не возражал, они уже сделали снимки, провели съемку. Патологоанатом считает, что смерть наступила мгновенно, но нужно подождать результатов вскрытия.
— Лифт работает?
— Да. Хотите, чтобы я поднялся к нему домой прямо сейчас? Я посмотрел на часы.
— Нет. Пусть проведут спокойно хотя бы эту, последнюю, ночь. Утром мы им все равно сообщим. Не нужно сейчас подниматься. Поехали в прокуратуру.
Когда мы уже садились в машину, Зоркальцев спросил:
— Вы были друзьями?
— Больше чем друзьями, — ответил я. — А вообще-то вам завтра не нужно к нему приходить. Это мой долг. Я утром сам им обо всем сообщу. Так будет лучше.
Когда мы отъехали от дома, я вспомнил про Игоря. Теперь рассчитывать на чью-то помощь не приходилось. Нужно рассчитывать только на себя. Но если Семена Алексеевича убили из-за меня… Тогда моя квартира будет долго пустовать, твердо решил я. И убийца — или тот, кто его послал, — все равно появится в том подъезде, куда я приведу его перед тем, как выстрелить ему в лицо.