— Какие вопросы? — прохрипел Лысаков.
— Кто вам дал указание поставить и снять камеру? Когда вы это сделали? И кто такой Арсен?
Лысаков молчал. Он пытался сообразить, что именно ему нужно говорить, но направленный на него пистолет его явно нервировал.
— Где гарантии? — спросил майор, тяжело дыша.
— Мое слово, — твердо сказал Дронго, — по-моему, этого более чем достаточно. В отличие от вас, я никогда не нарушаю данного слова.
— Я не ставил камеру и не знаю, кто это делал. Это первый ответ.
— Но вы ее сняли?
— Да, — кивнул майор.
— Кто дал вам указание об изъятии камеры? Лысаков молчал. Облизнул губы. Закрыл глаза, открыл.
— Нет, — сказал он, — я не скажу, можешь стрелять.
— Когда вы сняли камеру? — Дронго обращался к нему на «вы», и это окончательно сбивало его с толку, нервируя еще сильнее.
— В день убийства. Я остался один в комнате, подошел к картине и снял камеру. Вечером я увидел Коптеву, которая осматривала стенку под картиной и заметила там место от камеры и провода. Я ей сказал, чтобы она никому и ничего не говорила.
— Кто такой Арсен?
— Не знаю. Наверно, какой-нибудь сутенер, я такими мелкими сошками не занимаюсь. — Дронго подумал, что Лысакову свойственно логическое мышление оперативника и он сделал правильные выводы из разговора, записанного на пленку.
— Хорошо, — кивнул Дронго, — вы ответили на два с половиной вопроса. Осталась всего-навсего половина первого вопроса. Итак, кто приказал вам снять камеру?
— Я не скажу, — упрямо повторил Лысаков.
— В ней была пленка?
— Нет, пленку уже достали. Она была пустой.
— Кому вы передали камеру?
— Никому. Мне сказали, чтобы я ее снял и разбил. Я так и сделал. Сразу разбил на мелкие куски и утопил в реке, выбросив в разные стороны.
— Я задаю все тот же вопрос. Кто дал вам указание снять камеру? Или, если хотите, кто дал указание разбить камеру?
— Нет, — снова ответил Лысаков, — я не могу говорить. Меня сразу убьют. Я ничего не могу говорить.
— Обещаю, что никто не узнает о нашем разговоре.
— Нет, — упрямо повторил Лысаков, — они меня найдут и убьют.
— Вы думаете, что будет лучше, если вас убью я?
— Не могу, — выдохнул Лысаков, — не могу.
— Кстати, остается еще Коптева, которая подтвердит, что именно вы давали ей указание ничего не говорить о тайнике за картиной.
По лицу Лысакова прошла какая-то тень, словно он хотел улыбнуться. Дронго почувствовал, что произвел холостой выстрел.
— Кстати, — Дронго понял, что надо вырвать у него этот козырь, — мы записали и разговор с ней. Так что вам не отпереться.
Вот теперь Лысаков напрягся, ощутимо напрягся. Изменился в лице, злобно взглянув на стоявшего перед ним человека.