— Может, его просто убрали?
— Кто? — Теперь он смотрит на меня так, словно я могу прямо сейчас, здесь, в аэропорту, дать конкретный ответ.
— У таких людей врагов бывает достаточно, — бормочу я, отмечая его реакцию. Мне очень важна именно его реакция. Но он, похоже, тоже это сознает и поэтому успокаивается. Даже чуть улыбается. Реакция у него мгновенная, как у теннисиста.
— Не нужно думать о его врагах. Лучше постарайтесь вычислить друзей, у которых он мог скрыться. И не забывайте, у вас не так много времени. Возьмите это с собой. — Он протягивает мне небольшой телефонный аппарат. — Работает практически везде. С его помощью мы всегда можем связаться с вами, а вы — найти нас. Телефоны в Москве вы запомнили? Там постоянно будет сидеть кто-то из моих людей. До свидания.
Он мог бы пожелать мне удачи, и я с большим удовольствием послал бы его к черту. По традиции, конечно. Но он больше ничего не говорит, словно не желая отправляться туда, где его законное место и куда он наверняка попадет после бренного существования. Хотя это уже не мое дело. Этот тип даже не очень скрывает, что в аэропорту находятся его люди. Он просто чуть поднимает руку, давая сигнал, и те направляются вниз, — очевидно, чтобы найти там мою экстравагантную спутницу.
Когда я прохожу таможню и границу, она появляется в зале, по-прежнему в своей темной кожаной куртке и темных брюках. В руках небольшой рюкзак или мешок, отсюда я плохо вижу. Неужели у этой идиотки нет денег на чемодан? Или это такой своеобразный стиль?
Я приближаюсь к таможеннику. Сначала нужно пройти контроль у него. Я спокойно предоставляю свой чемоданчик для контроля, ожидая, когда попросят документы на право вывоза валюты. Но о деньгах в моем чемоданчике никто даже не спрашивает. Им это просто неинтересно. А ведь они наверняка видели на своих приборах, что в чемоданчике пачки денег. Любопытно, почему они так реагируют? Им все равно, или они просто давно на все плюнули, предпочитая иметь свои твердые проценты с других операций? Во всяком случае, я понял, что таможенник каким-то шестым чувством уловил, что у меня есть документы, и поэтому даже не спрашивает их. Просто смотрит на меня и лениво, сквозь зубы говорит:
— Декларация заполнена?
— Да, — протягиваю ему бланк, где, конечно же, не указаны мои деньги, а вместе с декларацией и тысячу долларов, что для него достаточно много. Очень много за одну смену. Он удовлетворенно кивает. Теперь у таможенника больше нет никаких вопросов. Я мог бы провезти без всяких документов хоть миллион долларов. Неужели здесь все так куплено? Впрочем, это уже не мое дело. Я беру свой чемоданчик и двигаюсь дальше.