Теперь следует разбираться. В том, что Рашид Касимов не останавливался в Цюрихе, я уверен. Он обязан был понять, что не должен появляться в этом городе. Разве что в банках и только на время, нужное для оформления и перевода денег. В противном случае он рисковал нарваться на посланцев моего заказчика, которые, судя по их лицам, не любят церемониться с подобными типами.
Кроме того, я не сомневаюсь, что комплексная проверка Цюриха, проведенная его преследователями, была очень тщательной и включала в себя все более или менее известные отели и пансионы.
На основании этого я вывожу свою формулу поисков моего клиента. Он должен был остановиться в городе, близко расположенном к Цюриху. При этом желательно, чтобы город этот имел свой аэропорт, из которого мой клиент сразу, после завершения банковской операции, мог улететь. Я внимательно изучаю карту Швейцарии. Трачу на это весь день, очерчивая район возможных поисков. Лозанну и Женеву я отбрасываю, они расположены слишком далеко от Цюриха. А вот Берн, до которого можно добраться достаточно быстро, привлекает мое внимание, и я выделяю этот город особо, решив, что поиск нужно начать именно оттуда.
Дважды в день мне звонят и, когда я поднимаю трубку, быстро отключаются. Проверяют, действительно ли я нахожусь в номере. Наконец в восьмом часу вечера я звоню своей «помощнице».
— Вы ужинали? — спрашиваю я, словно ничего не произошло. В конце концов, она могла сделать это и не нарочно.
— Нет, — слышится ее глухой недовольный голос, — я еще не ужинала. Вас это действительно волнует?
— Не очень, — грубо отвечаю я, — но вы мне нужны. Поэтому бросайте все свои дела и идите ко мне.
— Меня никогда так не приглашали, — бормочет она обиженно и кладет трубку. Через минуту она стучит в дверь. На этот раз на ней узкая темная юбка, немыслимо короткая. Ноги, вопреки моим ожиданиям, прямые и красивые. Это меня озадачивает. Как правило, брюки любят носить женщины с кривыми ногами.
— Вот вам телефон, — говорю я, не дожидаясь, пока она откроет рот, — позвоните в ресторан и попросите принести нам ужин.
Она набирает номер. Говорит она по-немецки более чем уверенно. И свободно. Ведь по нескольким произнесенным словам можно судить о качестве речи. Хоть в этом мне повезло. Произнеся несколько фраз, она смотрит на меня.
— Что вы будете есть?
— Что-нибудь мясное.
Она усмехается.
— Конкретнее, что именно вы хотите? Свинину, телятину, говядину или баранину?
После Афганистана я полюбил баранину.
— Давайте баранину, — соглашаюсь быстро, — и пусть принесут побольше хлеба.