репрессий в РККА. Расстрелы и отсидки прошлись
по всему высшему и среднему комсоставу армии и флота Советского Союза, а Суворов пытается обосновать их необходимость, приводя компромат на
отдельных военачальников, которых можно перечесть на пальцах одной руки. Видимо, Суворов не знает, что боеспособность армии проверяется боями, а не отсутствием любовниц у некоторых ее маршалов. Честно говоря, мне крайне не хочется зарываться в эти дебри, благо, даже если я полностью соглашусь с тем, что Тухачевский, Якир, Уборевич и Блюхер были уничтожены правильно, это не даст Суворову ничего, что могло бы его порадовать: 4 расстрелянные «бездарности» ни при каком раскладе не стоят полутысячи (450) полковников, расстрелянных с ними «за компанию».
Но прежде чем мы пойдем разбирать суворовские претензии поименно, просто не могу удержаться, чтобы не остановиться на нижеследующем суворовском суждении, затрагивающем впрочем, их всех.
Речь идет о главе, посвященной прецеденту 1927 года вокруг Якова Охотникова, слушателя Академии Фрунзе, который, прибыв в «красный день календаря» к мавзолею с целью охраны вождей на трибуне, вместо этого стукнул Сталина по затылку. Эту историю Суворов пересказывает со слов В. Раппопорта и Ю. Алексеева, выпустивших книгу «Измена Родине», вышедшую у них в Лондоне еще в дремучем 1989 году (кстати, это единственные в книге «кремлевские фальсификаторы», чьи имена Суворов удостоил огласки). Честно говоря, мне эта история кажется весьма странной и темной, но, тем не менее, раз в этом случае Суворов «фальсификаторам» верит, то, положившись на патентованную честность нашего забугорного прототипа, поверим и мы. Что же вынес для себя из этого случая историк Суворов? Слово ему.
«Яков Охотников и два его дружка — типичные представители разнузданной партизанщины, то есть бандитизма. Они — слушатели военной академии, но они не хотят учиться, они ничего не знают об армии, они не знают даже того, что должен знать любой солдат-первогодка, только что завершивший курс молодого бойца. Если это лучшие слушатели лучшей академии, то что собой представляют худшие? И чем занимается начальник академии? Он не занимается ничем. И зачем он такой нужен? И кому нужны выпускники такой академии?» (с. 127–128).
И дальше:
«Говорят, что во время очищения истребили многих командиров с академическим образованием, а на их место пришли те, кто образования не имел. Правильно сказано. Но это академическое образование ничего не стоило. Слушатели Военной академии им. Фрунзе, которых готовил Тухачевский, затем Эйдеман, затем Корк, по уровню подготовки были на уровне Охотникова, а может быть, и еще ниже. Таких не жалко» (с. 128).