Скворешня с уважением посмотрел на него через головы окружающих:
– Это вы в уме так быстро подсчитали? Вот это здорово!
– Ничего не поделаешь, – усмехнулся Горелов, – профессия такая…
– Ну ладно! Значит, вес скалы сорок две тонны. Воды она вытеснила шестнадцать тонн. Значит, скала весила в воде только двадцать шесть тонн.
– Только-то? Ну-ну! – с ироническим восхищением произнес Матвеев.
– Пойдем дальше, – загнул Скворешня второй палец, пропуская мимо ушей иронию Матвеева – Дно у входа в грот было сильно покато кнаружи, и от этого центр тяжести скалы тоже переместился кнаружи. Это облегчило мне задачу примерно наполовину, то есть снизило вес скалы до тринадцати тонн. Учтите еще, – Скворешня загнул третий палец, – мою хорошую позицию, при которой ноги превратились в прекрасные рычаги, – это сэкономило мне еще тонны три…
– Честное слово, – расхохотался лейтенант Кравцов, – еще немного – и от скалы ничего не останется! И вообще ничего не было и ничего не произошло!
– Нет-нет! – возразил под общий смех Скворешня, загибая четвертый палец. – На десяти тоннах я останавливаюсь. И это нагрузка, с которой я ни за что не справился бы, но мне помог четвертый фактор – страх… Да-да! Откровенно говорю – страх смерти! Нечего тут стыдиться… Именно он удвоил мои силы. Но даю вам честное слово, товарищи, что, хотя скала и начала под конец подаваться, я чувствовал, что я уже у предела моих сил. И тут появился пятый фактор. Пятый, решающий фактор! Фактор, который в последний, критический момент решил мой спор со скалой в мою пользу! А ну-ка, кто отгадает, что это за фактор, а?
– Ты вспомнил, что еще не простился со мной! – закричал, смеясь, Марат.
– Ничего подобного! – категорически возразил младший акустик Птицын.
– Он вспомнил, что должен мне двадцать рублей, и не захотел уйти из этого мира с маркой жулика. Отдавай деньги, Андрей Васильевич!
– Я знаю! Я знаю! – закричал Шелавин. – Сам господь бог Саваоф явился к вам во всей силе и славе своей!
Покрывая общий смех, Скворешня раскатисто и громоподобно захохотал:
– Да, дождешься его! Мало у него своих неприятностей на земле! Ну ладно! Вижу, что не догадаетесь. Воображения не хватает. Дело решил, – сказал он, торжественно повышая голос, – дело решил… Да где же он?… Ага! Иди, иди сюда! Нечего прятаться. Иди, не бойся!..
Скворешня схватил за плечо растерявшегося Павлика и вытащил его на середину отсека:
– Вот кто решил мой спор со скалой! Павлик решил дело, и никто другой!
Возгласы недоверия, удивления, восхищения послышались из всех уст.
– Да, да, да! – продолжал греметь Скворешня. – Когда я почувствовал, что силы мои кончаются, я, словно сквозь туман, увидел вдруг, как Павлик с громким криком «ура» бросился к скале и изо всех сил налег на нее. Тогда и во мне вспыхнула какая-то новая искра. И скала полетела. Это было последнее, что я помню.