– Я… да, я с Виктором… С Наташиным мужем, – лепечу что-то невразумительное, лишь бы не молчать.
– И он вам не сказал, что у него жена умерла? – Мила неодобрительно качает головой. – Ну да, он не любит о ней говорить. До сих пор себя винит. Не уехал бы тогда в командировку, было бы кому «скорую» вызвать, глядишь, и спасли бы… Да только никто не виноват. Он – мужчина, ему сам бог велел работать, а не дома сидеть. Да и дома мог бы проспать, ничего не услышать. Уж кому что на роду написано…
Она что-то еще говорит про судьбу, от которой не убежишь. Но я почти не слушаю. Ее наивный фатализм не даст мне ответа ни на один из вопросов. Кто, черт побери, привез меня вчера на эту дачу? Чьими жалобами на жизнь я закусывал хвойный аромат джина и хининовую горечь тоника? Чьи острые коленки упирались мне в живот, когда я спал на узкой тахте? Что вообще происходит?!
Стараюсь вести себя так, словно бы ничего не случилось. Надеюсь, что мой потерянный вид сойдет за печаль. Не улыбаться же до ушей, когда тебе рассказывают о мертвых владелицах дома, в котором ты провел ночь… За умелую имитацию скорби получаю еще одну порцию кофе. Это спасает мой рассудок: невозможно сойти с ума за чашечкой кофе, раскуривая первую утреннюю сигарету да еще и прикидывая, не рассердится ли на меня хозяйка веранды, у которой я забыл спросить разрешения.
Мила не рассердилась. Но диалог наш агонизировал: после рассказа о покойницах она сочла своим долгом печально умолкнуть, мне же, понятно, было не до разговоров. Я спросил, как проехать в центр, получил вполне внятные разъяснения, поблагодарил за кофе и распрощался.
«Скорее отсюда! – думал я, спускаясь в сад. – Сейчас сяду в машину и попробую сделать вид, будто только что приехал в город. Словно бы вчерашнего дня вообще не было. Невелика потеря, этот самый вчерашний день…»
…когда умирает старая ведьма-босоркань…
Навстречу мне по садовой тропинке идет женщина в ярко-красных джинсах и алом замшевом жилете, надетом прямо на голое тело. Лямки тяжелого рюкзака натирают нежные плечи, по вискам стекают тонкие струйки пота. Копна рыжих кудрявых волос, темные глаза, затейливые спирали веснушек, высокие скулы, маленький бледный рот – удивительное лицо. Такое, однажды увидев, не скоро забудешь. Вот и я, кажется, уже видел ее однажды – но где, когда?
– Так, – она говорит очень тихо, почти не размыкая губ. – Я тебе гадала, помню. Очень хорошо. Я маме продукты привезла. Сейчас отдам и поедем в город. Вместе. По дороге поговорим. Это ведь твоя «Нива» в соседнем дворе? Вот и жди меня там.