– Символический обмен, – старьевщик доволен. – Аппарат для пустой болтовни в обмен на твой собственный ключ. Вот он.
Действительно, ключ. Кажется, я отлично справляюсь с невнятным заданием обитателей дома в Остаповском проезде. Поехал на юго-запад, и вот он, обещанный ключ.
Верчу в руках маленькую блестящую штуковину. Я и правда не знаю, как с нею поступить. Не цеплять же, в самом деле, чудесный этот дар на автомобильный брелок…
– Проглоти, – совершенно серьезно советует старьевщик.
– Ка… как это?! – я не верю своим ушам.
– Ну ты и смешной! Впервые вижу Ключника, который не знает, как поступать с ключами. Вот так, – дядя Мик достает из кармана пыльный леденец, кидает в рот и глотает, не жуя.
Гляжу на него почти с ужасом. Глотать железяку?! К чему угодно был я готов, отправляясь в путешествие по улице Маяковского, но только не к этому. Что за нелепый, шутовской подвиг требуют от меня совершить?
– Единственная дверь, к которой подходит этот ключик, внутри тебя, – объясняет старьевщик. – Больше ни для чего он не годится: хоть в карман его клади, хоть на шею вешай, хоть в задницу суй.
Зачарованный его речью, кладу ключ в рот. Языком ощущаю металлический привкус и, совершив над собой нечеловеческое волевое усилие, проглатываю вещицу. Почти сразу, где-то на полпути в пищевод, ключик перестает быть вредным для здоровья инородным предметом, угодившим в недра нежного организма, и становится чем-то иным. Чем – не знаю. Но мгновение спустя не представляю уже, как жил прежде без этой таинственной штуковины.
То есть понятно, как: считай, не жил вовсе.
…Тот отождествлялся с богом Гермесом, который считался <…> «ведущим души».
– Ну что, вопросов больше нет? – дружески ухмыляется Ада. – Одни ответы остались?
Гляжу на нее, словно бы впервые увидел. И то правда: все теперь для меня впервые. Про себя отмечаю, что на Аду приятно смотреть. Мне нравится ритм, в котором пляшут языки ее внутреннего огня. Прочих подробностей я словно бы не вижу. Точнее, вижу, но не придаю им значения. Бесполезная информация.
– Идем, – говорю наконец. – Проводишь меня до ближайшей закрытой двери. Мне пора.
– Возвращаться?
– «Вернуться» – значит оказаться в некой исходной точке. В этом смысле возвращаться мне некуда… Хочу попробовать себя в деле и выяснить, что я теперь такое. Мне кажется, это будет славно.
– Да? Ладно, будем считать, что мне тоже так кажется.
Ада берет меня под руку, и мы отправляемся на прогулку. Прикасаться к ней – редкостное удовольствие, настолько острое, что я почти теряю рассудок. Ничего не вижу, ничего не слышу. Бреду на автопилоте, но и тот, кажется, постепенно слетает с катушек.