– Вообще-то неплохо здесь у вас, – сказала джипайка, ставя на бумаге размашистую подпись. – Только не люблю я, когда шкребня дома держат. Даже если ядовитый шип у него удален.
– Что за шкребень такой? – рассеянно спросил Шутов, следивший за тем, чтобы джипайка не пропустила ни одной страницы.
– Да вон же он! – Джипайка ткнула световым пером в Аллу Павловну, державшую за руку притихшего Суслика.
– Вам знакома эта раса? – обрадовалась Кира Алексеевна.
– Еще бы не знакома. – Джипайка подписала последнюю страничку и сунула световое перо в гнездо на углу папки. – Шкребни, скажу я вам, самые мерзопакостные существа во всей Галактике.
– На себя посмотри, толстуха, – медленно процедил сквозь зубы Суслик.
В холле повисла тишина. Правда, всего на секунду, потому что ее тут же нарушила джипайка:
– Видали! Ну, что я вам говорила! – Держа дочь на руках, мамаша поднялась на ноги и дернула поводок, чтобы разбудить мужа. – Будьте здоровы, а нам пора до дома.
– Секундочку! – задержал ее Шутов. – Где живут шкребни?
– Да везде, куда только залезть удается, – ответила джипайка. – Одно время от них вообще спасу не было. Сейчас вроде как поменьше их стало.
– Вы хотите сказать, у них нет планеты обитания?
– У шкребней-то? – Джипайка презрительно фыркнула. – Да у них вообще ничего своего нет!
Проводив джипайку с мужем и вновь обретенными детьми до дверей гостевого шлюза, Шутов вернулся назад, остановился посреди холла и внимательно, очень внимательно посмотрел на прячущегося за спиной Аллы Павловны шкребня.
– Выходи, – произнес он негромко.
Суслик сделал два шага вперед и остановился, понуро опустив голову.
– Значит, шкребень?
Суслик уныло кивнул.
– Значит, говорить по-русски умеем?
Суслик снова кивнул.
– А шип ядовитый, о котором толстуха говорила?
Суслик указал на кожаный гребень, тянущийся от низа спины до затылка.
Шутов двумя пальцами пощупал гребень – шип был на месте.
– Ну, что скажешь в свое оправдание?
Шкребень молча пожал плечами.
– Если будешь в молчанку играть, я вызову патруль, – пообещал Шутов. – Пусть они с тобой разбираются.
– А если буду говорить? – спросил, не поднимая головы, шкребень.
– Зависит от того, что мы услышим.
– А что вы хотите услышать?
Шутов стиснул зубы. Ему хотелось выругаться, но при женщинах делать это было нельзя.
– Ты понимаешь, что если бы не ты, то этого приюта вообще бы не было?
Шкребень молча кивнул.
– Ну, вот тогда рассказывай, кто ты такой, откуда взялся, почему у тебя шип в гребне?.. Он действительно ядовитый?
– Ядовитый, – обреченно вздохнул шкребень.
И снова умолк.
– Мы ждем, – напомнил Шутов.