– Что? – Павел повернул голову, встретился взглядом с незнакомым солдатом из второй роты.
– Ты дрался когда-нибудь, спрашиваю?
– Ну… Да… А что?
– Заткнитесь там! – сержант Хэллер, не оборачиваясь, дернул плечом.
И Павел заткнулся. Но боец из второй роты не успокоился:
– У нас два молодых, такие же дохлые, как и ты. А вот в четвертой роте, говорят, есть один здоровый. Но я его еще не видел…
– Я видел, – шепнул сзади кто-то из своих. – Здоровее, чем наш Зверь. Убийца!
– А? Чего надо? – это Зверь, услышав свое имя, заинтересовался разговором.
– Русский ваш суховат.
– Он писатель, – со смешком сказал Рыжий и осекся, получив тычок локтем от стоящего рядом сержанта.
– А в четвертой роте, говорят, есть один здоровяк…
Павел, высоко задрав подбородок, смотрел в небо и старался не обращать внимания на осторожные шепотки, гуляющие по строю.
С трибуны брехун вещал что-то патетическое, знакомое и оттого совсем неинтересное. Помятый старик-полковник, зевая, поглядывал на часы.
– Зачем подняли? – буркнул Цеце. – Дурь эту, сто раз слышанную, слушать?..
Закончив речь, начальник отдела информации совсем другим тоном – потише, без надрыва в голосе – зачитал годовой давности распоряжение восточно-европейского штаба UDF о создании Форпоста номер 863. Объявил, что Форпост начнет выполнять свои боевые задачи согласно плану, с первого июля две тысячи шестьдесят восьмого года.
Вздох недовольства прокатился над строем.
– Две недели без дела торчать, – фыркнул Ухо.
– Сгнием тут! – возмутился Зверь.
– Тоска, – протянул Рыжий.
– Молчать! – тут же одернул расшумевшихся бойцов сержант.
Заглушив нарастающий шум, грянули вдруг мощные аккорды гимна UDF. Из ревущих динамиков прозвучала команда перестроиться для прохождения торжественным маршем.
– Тьфу! – Цеце выругался. – Теперь так и будем две недели маршами ходить, плац подметать. Занять-то нас больше нечем…
Четко и слаженно перегруппировались подразделения, сомкнулись, разбившись на ровные коробки – словно большая головоломка собралась в новую конфигурацию.
– Ма-арш! – пророкотала команда.
И сотни ног синхронно ударили в бетон.
Павел шел в самой середине строя. Он, как было велено уставом, крепко прижимал руки к телу, но, следуя негласным правилам, чуть растопырил локти, касаясь ими локтей соседей и таким образом контролируя свое положение в шеренге.
Бойцы, уставшие стоять в строю, маршировали с показным удовольствием. Звонко печатали шаг, дружно выкрикивали приветствие. Никому не хотелось заходить на второй круг.
Полковник, перестав зевать, по-обыкновению хмурил густые брови, но было видно, что он сдержанно улыбается, глядя на проходящие мимо подразделения.