И, словно доказывая необоримость жизни, из земли проклевывался росток. Когда он вытянулся и раскрылся, оказавшись небольшой алой розой, я вдруг пришла в себя – без пребывания в полусне, просто открыла глаза, увидела над собой темный от старости потолок и услышала бульканье текущей воды.
У меня почти не осталось сил, я представления не имела, где нахожусь и хотела есть, но я верила, что не сошла с ума и намерена жить дальше. Жить с твердым знанием о том, какие проступки и ради чего совершила.
Журчание воды доносилось из распахнутого окна с покосившимися рамами. Близкий ручей или речка? Сама я лежала в углу пустой маленькой комнаты на подстилке из толстых ковров и шкур. Откуда-то тянуло кисловатым запахом овечьей шерсти. Вернее, этим своеобразным ароматом пропахла вся комната.
Я пошевелилась, выбираясь из-под кучи наваленных сверху пледов. Выяснила, что на меня нацепили потрепанную, но чистую рубашку, которая мне изрядно велика. Осмотрела ноги – ожоги почти зажили. Подобрала один из пледов, завернулась в него и побрела к двери, заново знакомиться с миром.
За дверью тянулся темный коридор, выведший меня на подгнившее от старости крыльцо. Мое новое жилище напоминало захолустный деревенский дом не первой молодости, выстроенный на берегу широкого, быстрого ручейка. За ручьем тянулся подернутый зеленоватой дымкой первой листвы буковый лесок, и такие же старые буки окружали хижину.
Осторожно спустившись с крыльца, я, прихрамывая, заковыляла к ручью. Едва не поскользнулась на гладких камнях, дотянулась до воды, плеснула в лицо и вволю напилась. Речка бежала куда-то, я сидела, бездумно глазея на струящиеся водоросли, и не сразу поняла, что меня окликают. Плед давно свалился, наполовину утонув в воде.
– Дана! Дана, ты что там делаешь?
Появившийся на берегу человек укоризненно покачал головой, подошел ко мне, бесцеремонно сгреб в охапку и потащил в обход дома. Оказалось, что с другой стороны устроен навес, под ним спрятан выложенный камнями круглый очаг, а над очагом висит закопченный котелок, исходящий таким запахом, что мой желудок громко и требовательно заурчал. Неподалеку паслись ширококостный жеребец пепельной масти и рыжая кобылка офирской породы. Увидев нас, лошади вскинули головы и настороженно задвигали ушами.
– Она сбежала, – объяснил животным человек, усаживая меня на поваленном бревне. Отвернулся, деловито загремел оловянными мисками и вручил мне дымящуюся тарелку. – Ешь, только не торопись. Вопросы и ответы – после еды.
Я послушно заработала деревянной ложкой, украдкой разглядывая присевшего напротив незнакомца. Он точно также вопросительно косился на меня. Надо полагать, это и есть мой спаситель. Смутное воспоминание утверждало, будто я уже встречалась с этим человеком, но когда, где, при каких обстоятельствах? Может, он – из уцелевших мятежников? Или бывший конфидент моего отца? Или?.. Должна ли я его опасаться? Впрочем, если ему требовалась моя смерть, то зачем спасать меня и выхаживать? А может, он рассчитывает отыскать с моей помощью Талисман?