– Кому они поклоняются? – я настойчиво затеребила Эллара за рукав. У меня появилось недвусмысленное подозрение, будто мне знакомы кое-какие изречения Посвященного. Я слышала их совсем недавно, от моего близкого знакомого, одноглазого мага с Полуденного Побережья.
Упомянутый маг прислушивался к горячей речи молодого жреца с непонятным выражением: слегка удивленным и одобрительным, время от времени слегка кивая.
– Некоему Астэйру, местному хранителю неудачников, – Рабириец сделал паузу и, наклонившись, заговорщицким шепотом добавил: – А вообще-то – мне. Только не смейся.
Смеяться я вовсе не собиралась, ибо потеряла дар речи. Потом очнулась и озадаченно потребовала разъяснений.
– Когда я появился в Шадизаре, мне нужно было как-то проявить себя, занять место в новом мире. На пару с одной сообразительной девушкой, Ильхой Нираель, я придумал новую религию и новое божество. Замысел вышел на редкость успешным, ибо в таком городе, как Шадизар, неудачников хватает с избытком. Из Ильхи получилась отличная проповедница. Талант, похоже, перешел по наследству. Мальчик, который сейчас покоряет толпу – ее старший сын, Кейро Сиверн, – Эллар попятился, увлекая меня за собой. – Идем, пока он меня не заметил. Начнутся расспросы, потащат в гости, а у нас дела. Если хочешь, я потом познакомлю тебя с госпожой Сиверн и ее семейством.
– Хочу, – неуверенно сказала я. Подумала и кивнула: – Да, хочу.
Миновав еще два или три перекрестка, мы пересекли границу квартала Ламлам. Мой приятель, похоже, хорошо помнил расположение запутанных переулков и проездов города, потому что вел меня, не задерживаясь и не спрашивая дорогу.
Сгоревший дом неизвестного волшебника на улице Кисиндо скорее заслуживал названия небольшой усадьбы. Обширное пепелище, обнесенное сооруженным на скору руку шатким заборчиком, наводило на угнетающие мысли – торчащие огрызки фундамента, рассыпанные вперемешку щебень, пепел, обломки балок и черные скелеты обуглившихся фруктовых деревьев. Наш дом в Бельверусе, должно быть, выглядел таким же. Странно, тягостные воспоминания не причинили мне обычной, давящей на сердце боли. Должно быть, прошло время и раны начали затягиваться.
Куда больше меня привлекали запахи, витавшие над руинами. К обычной вони горелого дерева и ткани примешивался еле различимый, чистый аромат горького миндаля. Вслед за ним пришел тоскливый звон, в котором слышалось повторение одной и той же фразы: «Где ты? Где ты?»
Камень! Каримэнон побывал здесь! Новый обладатель сокровища самоуверенно решил прибегнуть к его Силе, и заклятый мною Талисман ответил наглецу всесокрушающим ударом. Итоги ярости Алого Камня можно созерцать воочию. Почему же я не ощущаю его близкого присутствия? Неужели он пропал и отсюда?