Звезда Солнце ЗАГОРЕЛАСЬ в новогоднюю ночь, а все предыдущие тридцать кровавых дней и ночей можно было только надеяться, что помощь БУДЕТ…
Как могли, помогали себе сами.
Ушли быстро, в тот же день, когда ПРОСНУЛИСЬ. Вечером началась война, а на четвёртую неделю после начала уже почти во всех новосибирских городах тяшек практически не осталось. Выживших вытеснили за стены, в пустыню и болота, в джунгли и саванны… «Добивать потом будем», – решили и вернулись в города – думать-рядить, что делать теперь. Когда до ближайшего мира сети «пешим ходом» – тыщи лет…
За день до наступления нового года и воскрешения Земли она, Соня Арбузова, приговорённая тяшками к смерти за страстное желание быть свободной, спасла от смерти и спрятала в своей квартире девочку-Иную, рептилоидную зантианку, которая заползла через трубу вентиляционной системы в её ванную комнатушку. Рука, занёсшая над метровой длины ящеркой кухонный тесак, НЕ СМОГЛА опуститься. Сонин взгляд случайно наткнулся на умолящие глаза зантианки… Глаза были абсолютно человеческими, и впервые в жизни Соня вдруг растерянно подумала о том, что ведь Иной ТОЖЕ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ЖИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, а не кровожадным нелюдем.
Она не убила девочку. И не сдала её. Значит, изменила НАШИМ. Предала Лёхину память. Раздираемая пополам желаниями сдать и спрятать, мучаясь сомнениями, вступила она в следующую ночь, НОВОГОДНЮЮ…
Но всё это было уже потом, потом. В начале была первая зимняя ночь, когда начался процесс, который привёл к перезагрузке мира.
Соня проехала несколько кварталов, прежде чем сообразила, что в обратном направлении ехать на ментовском каре – не самая умная мысля. Она кинула «аммон» в тени башни Ипподрома и растворилась в ночи. После тёплой кабины снаружи было страшно холодно. Тёмные дома громадились вокруг. И если бы она не топала по знакомому с детства району, то просто умирала бы со страху. А так – всего лишь замирала. Каждый раз, когда ей казалось, что кто-то идёт за нею. Или когда казалось, что мостовая дрожит от колёс приближающегося броневика пэпээсников… Тёмные, практически без единого огонька, мрачные улицы ночного города, может, и лучшее место во Вселенной, чтобы скрыться от преследования, но когда у тебя вынесенный смертный приговор на счету, как-то не очень хочется, чтобы тебя вообще преследовали…
А затем она попала на ещё один подпольный сейшен. Не рóковый, с которого начиналась эта судьбоносная ночь, а бардовский. Что было не менее здорово. Цой также оставил много частиц наследия, выполненных в «акустике». Это она поняла по дороге, слушая волну Воскрешения… будто по ЕЁ заказу, чуть ли не через одну в эфир шли ЕГО песни. Сейшен возник в таверне, приютившейся у самой стены Башни, куда она заскочила заодно и погреться. Вообще здесь должен был работать в ночную смену Лёхин кореш Сеня Осипов, и ей захотелось с ним поделиться. Прежде чем она доберётся до самого Лёхи, хотелось подарить Волну хоть кому-то, имеющему к нему отношение.