Наконец Орлиная Голова начал речь — медленно, внушительно, временами возвышая голос и подчеркивая слова:
— Орлиная Голова — знаменитый воин своего народа, он первый сахем команчей озер. Его тотем покрывает тенью своей и защищает бесчисленных детей великой священной черепахи Чемиин-Анту, блестящий щит которой поддерживает мир с тех пор, как Ваконда низверг в пропасть первого человека и первую женщину после их греха. Слова, исходящие из груди Орлиной Головы, суть слова Сагамора, язык его не раздвоен, и ложь никогда не оскверняла его губ. Орлиная Голова заменил Насмешнику отца, он учил его укрощать и объезжать дикую лошадь, поражать быстрой стрелой легкую антилопу, душить руками ужасного медведя. Орлиная Голова любит Насмешника, он сын сестры его третьей жены. Орлиная Голова дал Насмешнику место у костра совета, он сделал его вождем, и когда Орлиная Голова уходит из селений своего народа, то говорит Насмешнику: «Сын мой будет предводительствовать воинами команчей, он будет вести их на охоту, на рыбную ловлю, на войну». Верны ли эти слова? Лжет ли Орлиная Голова?
— Слова отца моего истинны, мудрость говорит его устами, — отвечал Насмешник, почтительно склоняясь.
— Так зачем же сын мой вступил в союз с врагами моего племени, чтобы сражаться против друзей своего отца, сахема?
Вождь еще ниже склонил в смущении свою голову.
— Зачем, не посоветовавшись с тем, кто всегда давал ему советы, начал он несправедливую войну?
— Несправедливую войну? — с оживлением переспросил младший вождь.
— Да, потому что сын мой ведет ее в союзе с врагами своего племени.
— Но апачи — краснокожие.
— Апачи — псы трусливые и воры. Я вырву у них их лживые языки.
— Но бледнолицые враги краснокожих!
— Те, на кого напал сегодня ночью сын мой, не йори, а друзья Орлиной Головы.
— Пусть мой отец простит Насмешника. Он не знал.
— Действительно ли не знал этого Насмешник? Искренне ли хочет он искупить свою вину?
— Под тотемом Насмешника триста воинов. Орлиная Голова пришел, теперь они принадлежат ему.
— Хорошо. Я вижу, что Насмешник воистину мой возлюбленный сын. С каким вождем заключил он договор? Уж не с Черным ли Медведем, непримиримым врагом команчей? Четырех месяцев еще не прошло, как он сжег четыре селения нашего племени.
— Облако затмило ум Насмешника, ненависть к белым ослепила его, мудрость покинула его, и он заключил договор с Черным Медведем.
— О-о-а! Орлиной Голове надо скорее возвратиться в селения отцов своих. Будет ли повиноваться сын мой сахему?
— Что бы ни повелел он, Насмешник повинуется.
— Пусть будет так! Пусть последует за сахемом сын мой.