— Из-за облака сирена ножку выставила вниз, людоед у джентльмена неприличное отгрыз.
— Мне помолчать?
— Ни в коем случае.
— Вы хотите возразить?
— Нет-нет, слушаю вас. Слушаю.
— И тогда… никто не понимает, что происходит. Герой труда, орденоносец, а его в кутузку, потому что — вор. Хозяин края, депутат, а его принародно называют перерожденцем. Правоохранительные органы строят свою деятельность уже не на принципах справедливости, законности, общественного блага, а на основе «телефонного права». Редакции газет, «глас народа», становятся карманными у первого секретаря.
— Волки зайчика грызут.
— Пирамидальная структура, поскольку она поменяла знак, начинает работать не на созидание, а на разрушение. С той же мощью — на разрушение. Потому что практически не встречает сопротивления. Что ей какой-то голос в защиту, скажем, природы? У него же ни силы, ни власти. На наших глазах гибнут моря, поворачиваются реки, исчезают традиции, уничтожаются памятники культуры. И процесс разрушения, распада, естественно, впрямую затрагивает и обыкновенного человека. Нас с вами. Человек делается мелок, зол, завистлив, сварлив, придирчив. Он жонглирует шариками вместо того, чтобы слушать. Утратив связи с прошлым, становится бездуховен. Стремится «иметь», а не «быть» кем-то. Сворачивает с пути вежества, как говаривали в старину, и вступает на дорогу подлога, обмана, изъятия и усечения. Это совершенно новый человек. Другой. Я называю его: человек, умноженный на минус единицу… Вот я хочу вас спросить. Следователя, окончившего цирковое училище. У вас сейчас прибавилось работы?
— Пожалуй.
— А почему?
Кручинин резко развернулся к Изместьеву.
— Потому что не в струю разговорчики в строю!
— Кк-Катя? Ппп-ривет.
— Здравствуй, Яшенька. Умничка, как ты вовремя позвонил.
— Ччч-что там?
— Почти ничего не узнала. А в общих чертах — все примерно так, как ты предложил.
— Ппп-пожалуйста. Я дд-должен иметь ин-нф-формацию.
— Да ну их. Лохи. Полудурки какие-то психованные. Бец — тот вообще. Слова из него не вытянешь.
Иван меня ненавидит. И Севку видела — подвез на мотоцикле. Пустой треп.
— А тт-вои? Вернулись?
— В том-то и дело, что нет. Яш, я ужасно волнуюсь, Как ты думаешь, может быть, съездить туда?
— Жж-дем еще дд-день.
— Ой, Яш. Я паникерша страшная.
— Еще дд-день.
— Хорошо, потерплю. Я тебя слушаюсь. Что бы я делала, Яшенька, без тебя?
— Дддд-до сс-свиданья.
— Пока.
— Я молю небо, чтобы нынешним руководителям страны хватило проницательности. Увидеть и понять. Поставить точный диагноз. Подчеркиваю: не приблизительный, а точный. У нас с диагнозом часто ошибались, особенно грубо — в последние десятилетия… Хватило бы решительности и сил — вытащить страну из той ямы, в которой она пребывает ныне.