И вдруг Кольдевея осенило! Во всей литературе о Вавилоне, начиная с античных авторов (Иосифа Флавия, Диодора, Ктесия, Страбона и других) и кончая клинописными табличками, — везде, где речь шла о «грешном городе», содержалось лишь два упоминания о применении камня в Вавилоне, причем это особенно подчеркивалось: при постройке северной стены района Каср и при постройке «висячих садов» Семирамиды.
Кольдевей еще раз перечитал античные источники. Он взвешивал каждую фразу, каждую строчку, каждое слово, он даже отважился вступить в чуждую ему область сравнительного языкознания. В конце концов он пришел к убеждению, что найденное сооружение не могло быть ничем иным, как сводом подвального этажа вечнозеленых «висячих садов» Семирамиды, внутри которого находилась удивительная для тех времен водопроводная система.
Но чуда больше не было: висячие сады были уничтожены наводнениями Евфрата, который во время паводков поднимается на 3–4 метра. И теперь представить их мы можем только по описаниям античных авторов и с помощью собственной фантазии.
Еще в прошлом веке немецкая путешественница, член многих почетных научных обществ И. Пфейфер в своих путевых заметках описывала, что видела «на развалинах Эль-Касра одно забытое дерево из семейства шишконосных, совершенно неизвестных в этих краях. Арабы называют его атале и почитают священным. Об этом дереве рассказывают самые удивительные истории (будто оно осталось от «висячих садов») и уверяют, что слышали в его ветвях грустные, жалобные звуки, когда дует сильный ветер».
В VI веке до н. э. небывалого расцвета достиг древнегреческий город Эфес, основанный еще в XII веке до н. э. в Карий на западном побережье Малой Азии. Храм Артемиды — третье чудо света — стоял не на эфесском акрополе (как, например, Парфенон на афинском), а в долине, в семи километрах от самого города. Власть Эфеса не распространялась на храм Артемиды, который был самостоятельной политической единицей со своим правительством, представляющим собой коллегию жрецов. Территория храма была нейтральной и неприкосновенной: всякий, кто вступал на его землю безоружным, приобретал право неприкосновенности.
Город Эфес лишь формально считался афинской колонией, в сущности, он был независим от Афин и — что очень важно! — вплоть до «золотого века» Перикла экономически могущественнее их. До первой половины VI века до н. э. он, видимо, без труда отражал нападения завоевателей, но потом у ворот Эфеса появилась армия лидийского царя Креза. Казалось, невозможно было выдержать натиск огромной армии. Горожан охватил ужас. Тогда властителю города Пиндару пришла в голову спасительная мысль — протянуть от городских ворот семикилометровую веревку к храму Артемиды и провозгласить Эфес «неприкосновенной территорией богини». Для Креза, вероятно, это было слишком явным трюком, но жителям Эфеса все же удалось спасти город от кровопролития. Они понимали толк в торговле и признали Креза покровителем города и храма. Сам же Крез, будучи одним из богатейших царей, превзошел самого себя и сделал щедрый дар для украшения храма Артемиды. Эфес только выиграл от (опять же формального) господства лидийцев. Он стал торговать со всеми землями Лидийского царства, а его территория увеличилась почти вдвое.