В глубине души Мегрэ подозревал, что Лоньон примирился с невезением, с плохим настроением, с личной неудачливостью, которую он любовно пестовал, как иные старики пестуют свой хронический бронхит, чтобы их жалели.
— Ну как, старина?
— Да так.
Это означало, что Лоньон готов отвечать на вопросы, поскольку он всего лишь подчиненный, но считает возмутительным, что он, кому досталось бы расследование, не будь уголовной полиции, он, кто знает этот квартал как свои пять пальцев, он, кто со вчерашнего дня не позволил себе и минуты передышки, должен теперь отчитываться.
Складка его губ красноречиво говорила:
«Я знаю все наперед — дело обычное. Сейчас я выложу вам все, что разузнал, а завтра или послезавтра газеты сообщат, что комиссар Мегрэ раскрыл преступление. И снова будут трубить о его чутье, методах».
В глубине души Лоньон этому не верил, чем, вероятно, и объяснялось его поведение. Да, Мегрэ — комиссар, да, есть особая бригада, которая не крутится вокруг участкового комиссариата, но только потому, что всем этим людям повезло, что у них связи или они просто умеют выставить себя в выгодном свете.
Но кто мог сравниться сноровкой с ним, Лоньоном?
— Где ты его отловил?
— На Северном вокзале.
— Когда?
— Сегодня утром, в половине седьмого. Еще не рассвело.
— Как его зовут — знаешь?
— Я знаю его целую вечность и задерживаю уже восьмой раз. Это Филипп. Филипп Мортемар. Его отец — профессор университета в Нанси.
Казалось невероятным, что Лоньон выдает столько информации сразу. Башмаки у него были грязные, старые и, должно быть, протекали; брюки мокрые до колен; глаза красные, усталые.
— Ты сразу понял, о ком идет речь, когда привратница говорила о длинноволосом молодом человеке?
— Я же знаю квартал.
Что в принципе означало: вам с вашими людьми здесь нечего делать.
— Ты заходил к нему? Где он живет?
— В бывшей комнате горничной, на бульваре Рошешуар. Но его там не было.
— В котором часу?
— Вчера вечером, около шести.
— Он уже забрал чемодан?
— Еще нет.
Лоньон, старая опытная ищейка, вышел на след без всякой уверенности, что избрал правильный путь, и продвигался, не давая сбить себя с толку.
— Ты искал его всю ночь, со вчерашнего вечера?
— Я знал куда идти. Чтобы уехать, ему нужны были деньги, вот он и бегал, где бы их подзанять. И лишь потом вернулся за чемоданом.
— Как ты догадался, что он на Северном вокзале?
— Подсказала девица, которая видела, как он садился на автобус у Антверпенского сквера. А засек я его в зале ожидания.
— И что ты делал с ним до сих пор?
— Привел в участок и допрашивал.
— Каков результат?