Но иногда мы шли в шашлычную. Это нам ничего не стоило. Утром там разгружали машины, и мы, освободив «ЗИЛ» от бочек с вином, имели по миске шашлыков и литр сухого вина. На дальнейшем пути на пляж мы покупали 5–7 кг фруктов. Самыми дорогими были персики, они стоили максимум 50 коп. лучшие. Кстати, в автоматах продавалось сухое вино «Рислинг» по 20 коп. за стакан.
Следовательно, завтрак и обед нам обходились в рубль. На пляже купались, играли в преферанс, флиртовали до 17–18 часов. После этого шли в столовую и основательно ели. В то время даже на курорте в столовой трудно было оставить больше рубля. На пути домой мы прикупали булочек, колбасу или копченую рыбу на случай, если захочется есть ночью. Немного, копеек на 50 в расчете на брата. Дома спали и часам к 9 вечера, принарядившись, уже были в парке. Там, в киоске у мороженщицы, в темной аллейке мы за 5 руб. покупали 2 бутылки лимонной водки. Так как пустые бутылки мы отдавали мороженщице, то имели сервис — водка разливалась в 4 стакана с добавлением 4 кусочков маринованного огурца. Выпив залпом, мы шли на танцы (копеек 30). Итого с сигаретами ординарных дневных расходов у нас было едва на 4 рубля. Пусть 5 с мороженым. В расчете на 10 дней вместе с транспортом 75 руб. хватало, чтобы обгореть в Крыму до черноты. Мы брали обычно по 100 рублей, и этих денег хватало, чтобы еще сводить своих девушек пару раз в ресторан или варьете, если удавалось туда попасть в этом столпотворении народа. Но что такое 100 руб. тогда? Месячный заработок женщины, для мужчины этого было уже маловато.
Загрузить вагон мукой в мешках стоило 60 руб. Вчетвером мы справлялись с вагоном за 2 часа, а были ребята, которые вдвоем грузили 2 вагона за ночь. Но я не любил эту работу за чрезмерный надрыв, который надо было проявлять, чтобы не отстать от более опытных товарищей. Да и не сильно в ней нуждался.
Так что денег на отдых в свой отпуск даже дикарем хватало у каждого гражданина, а отпуск по путевке стоил вдвое дешевле. Прятаться в подвале от соседей у советских людей не было необходимости. В цивилизованной стране жили, не в Люксембурге.
Меня упрекают, да я и сам это знаю, что взявшись разобрать какой-то вопрос, я редко иду к нему прямой дорогой, то и дело отвлекаясь на сопутствующие моменты. Но прямо идти почти невозможно.
Сегодня слишком многое извращено, слишком многое поставлено с ног на голову.
* * *
Тешу себя надеждой, что читатели еще не забыли, что эта повесть — о моем отце. Сведем его портрет в более короткую характеристику. Работоспособен, работа — смысл жизни. Предан Родине, предан людям и семье. Мужественен и в мужестве испытан. Храбр. Горд без тени кичливости. Бескорыстен. Рад, когда полезен людям.