Лето 1942 г. выдалось дождливое, к тому же болотная сырость очень быстро выводила из строя нашу обувь и конскую сбрую, а смазка из тыла не поступала. Вот «мой лекарь» Петухов и предложил гнать деготь. Для этой цели мы использовали 200-литровую железную бочку. Дело пошло, но долго быть монополистами в этом производстве нам не удалось. Когда наши связисты появились на КП штаба дивизии, исходящий от них запах дегтя сразу выдал нашу «тайну». И к нам в батальон потянулись люди, сначала из полков дивизии, а затем и из других дивизий стали прибывать «курсанты» учиться гнать деготь у Петухова.
В июле в батальон для прохождения службы прибыли два офицера-кавказца. Один из них, лейтенант Дзыба А.К., коммунист и абазинец по национальности, проявил себя исключительно трудолюбивым, отлично знающим свое дело специалистом. Впоследствии он стал начальником штаба 192-го ОБС. Вторым был лейтенант Гутиев XT., тоже коммунист, осетин по национальности. До войны он работал учителем, но, когда понадобилось, хорошо освоил новую для себя профессию связиста и стал отличным специалистом.
18 августа отмечался День авиации, который ознаменовался неприятным инцидентом. Накануне праздника из дивизионного обменного пункта (ДОП)[1] сообщили, что нам будет выдано по 100 граммов водки. Сейчас уже невозможно установить, чем руководствовались начальник связи дивизии майор Малафеев С.А. и командир 43-го отдельного батальона связи капитан Бабаев Г П., но факт, как говорится, имел место. Верхом на лошадях эти командиры поехали встречать подводу со спиртным. Встретили ее вне расположения части, остановили. Сначала выпили понемногу, а потом, видно, разохотились. Одним словом, водка до нас не доехала.
Офицеры батальона связи решили смыть с себя это позорное пятно. Были собраны деньги, и лейтенант Цыганов, уроженец города Боровичи, направился на полуторке за водкой, достал ее и привез в часть. Все остались довольны, однако комиссар Скворцов Н. М. дал делу ход. В результате после разбирательства Малафеев С. А. и Бабаев Г. П. были сняты со своих должностей и переведены в другие дивизии.
10 сентября прибыл вновь назначенный начальник связи 2-й стрелковой дивизии майор Куликов М. С. Куликов был кадровым офицером, но так и остался майором до конца войны. Был он жаден, завистлив, подозрителен и труслив. Авторитетом ни в штабе дивизии, ни в полках, ни в батальоне связи не пользовался. Не зря в дивизии к нему прилипло прозвище «гнусавый».
Как-то раз Куликов зашел в продуктовый склад и взял у кладовщика Никитина банку консервов. Когда Никитин доложил мне об этом, я отправился на поиски майора. Однако вернуть консервы мне не удалось, к моменту моего появления Куликов уже доедал их. Пришлось объявить ему без обиняков, что если я его еще раз застану на складе — пристрелю. Через некоторое время Куликов отправил на склад своего заместителя капитана Левченко, чтобы тот добыл для начальника харчей. Но и этот поход потерпел фиаско, узнав, зачем Левченко явился на склад, я вытащил наган и выпроводил гостя. Вот как мне иногда приходилось разговаривать со своим начальством.