— Позволь мне попытаться объяснить. Сядь, прошу тебя. Пожалуйста.
Я ищу взглядом часы и наконец вижу их на верхней полке. Мысленно устанавливаю таймер на пять минут, сажусь напротив нее и кладу руки на колени.
— Валяйте.
— Твои родители просили поговорить с тобой, поскольку я уже помогала другим людям, оказавшимся в твоей ситуации, людям, которые пострадали от передозировки дзена.
— Чем помогали? Притворяться теми, кем они не являются на самом деле?
— Я помогала им вернуть их личность. Твой жизненный опыт подсказывает тебе, что Тереза была каким-то другим человеком. Никто с этим не спорит. Но сейчас ты в таком положении, когда и биологически, и юридически ты — Тереза Класс. Есть ли у тебя какие-либо планы на этот счет?
Вообще-то говоря, есть. В мои планы входит как можно скорее вырваться из этого ада.
— Я буду с этим бороться, — говорю я.
— А как же Элис с Мйтчем? Я пожимаю плечами:
— О чем вы?
— Они по-прежнему твои родители, а ты их ребенок. Передозировка убедила тебя в том, что ты теперь другой человек, но они-то не изменились. Они по-прежнему в ответе за тебя, по-прежнему заботятся о тебе.
— Тут уж ничего не поделаешь.
— Ты права. Это факт твоей жизни. У тебя есть два любящих тебя человека, и вы проведете вместе всю оставшуюся жизнь. Вы должны подумать о том, как сложатся ваши отношения. Дзен, возможно, сжег мост между тобой и твоей прежней жизнью, но ты можешь выстроить этот мост заново..
— Док, я не хочу его строить. Знаете, Элис и Митч вроде бы и неплохие люди, но если бы я искала себе родителей, то нашла бы кого-нибудь другого.
Доктор Милдоу улыбается:
— Никто не выбирает себе родителей, Терри. Мне не до смеха. Я киваю на часы:
— Мы понапрасну теряем время.
Доктор наклоняется вперед, похоже собираясь прикоснуться ко мне, но не делает этого.
— Терри, ты ведь не исчезнешь сейчас, когда мы с тобой обсуждаем то, что с тобой произошло. Ты ничего не теряешь. Единственная разница в том, что те воспоминания будут тобой восприниматься как твои собственные. Ты сможешь вернуть себе прежнюю жизнь и избрать новый жизненный путь.
— Ну да, что может быть проще? Смогу и продать свою душу, и держать ее при себе.
Я не помню первых недель пребывания в госпитале, хотя доктор С. говорит, что я не спала. В какой-то момент я осознала, что время движется, или, вернее, что я перемещаюсь сквозь время. Вчера я ела в обед лазанью, сегодня я ем мясной рулет. Девочка, лежащая в кровати, — это я. Думаю, я уясняла себе это, но после еще не раз забывала, прежде чем научилась удерживать все в памяти.
Было каждодневное психическое истощение, потому что все оказалось таким неумолимо новым. Я могла по полчаса пристально смотреть на дистанционный пульт телевизора, название его вертелось у меня на языке, и продолжалось это до тех пор, пока сестра не брала его и не нажимала на кнопку. Тогда в голове вспыхивало: «пульт». И иногда следом всплывала целая цепочка сопутствующих понятий: «телевизионный канал», «игровое шоу».