– Ладно, хорошо. Может, ты сделаешь это утром, и если Эдгар к тебе не заскочит, отправишь отпечатки в голливудский стол убийств?
– Джерри Эдгар. Я это сделаю.
Несколько секунд они молчали, думая о том, что сейчас делают.
– Эй, Гарри!
– Да?
– В газете сказано, что там была еще одна записка, – это верно?
– Угу.
– Это не подделка? Мы что, прокололись?
– Еще не знаю, Рей, но все равно ценю, что ты говоришь «мы». Большинство указывает на меня одного.
– Да, слушай, я должен тебе сказать, что сегодня получил повестку от этой суки Мани.
Это не удивило Босха, поскольку Мора входил в состав спецгруппы.
– Об этом не беспокойся. Вероятно, она вызывает всех, кто был в составе спецгруппы.
– Ладно.
– Но все-таки, если сможешь, постарайся не выдавать эту новую информацию.
– Сколько смогу.
– Прежде чем спросить, она должна знать, что спрашивать. Я просто хочу некоторое время поработать над этим и понять, что оно означает.
– Никаких проблем, парень! Мы-то с тобой прекрасно знаем, что убит тот, кто надо. Не сомневайся в этом, Гарри.
Босх, однако, понимал, что сомнения все-таки есть. Мора мучили те же самые вещи, что и его самого.
– Тебе завезти завтра эту коробку – чтобы ты знал, как она выглядит, прежде чем начать поиск?
– Нет, не надо. Как я уже говорил, у нас есть любые каталоги. Я только взгляну на «Сыщиков из склепа» и сразу все найду. А если нет – посмотрю в журналах агентства.
Разговор закончился, и Босх закурил сигарету, хотя Сильвия не любила, когда он курит в доме. Не то чтобы это было так для нее важно – просто она считала, что потенциальных покупателей можно отпугнуть, если они решат, что здесь жили курильщики. Несколько минут Босх просидел один, счищая этикетку с пустой пивной бутылки и размышляя о том, как быстро все может измениться. Четыре года верить во что-то, а затем убедиться, что ты не прав.
Захватив с собой бутылку вина и два бокала, он отправился в спальню. Сильвия лежала в постели, накрытая простыней, доходившей ей до обнаженных плеч. При свете лампы она читала книгу под названием «Никогда не позволяй им видеть, как ты плачешь». Подойдя к постели, Босх присел рядом с ней и налил вина в бокалы. Они чокнулись и сделали по глотку.
– За победу в суде! – сказала она.
– Звучит неплохо.
Они поцеловались.
– Ты опять там курил?
– Извини.
– Что, плохие новости? Я имею в виду звонки.
– Нет. Просто всякая ерунда.
– Может, поговорим?
– Не сейчас.
С бокалом в руке он прошел в ванную и наскоро принял душ. Вино, которое до сих пор казалось прекрасным, после чистки зубов стало отвратительным на вкус. Когда он вышел из ванной, лампа была уже погашена, а книга отложена в сторону. На тумбочках и комоде горели свечи в серебряных подсвечниках, украшенных звездами и полумесяцами. Дрожащие язычки пламени в немой какофонии отбрасывали неясные блики на стены и занавески.