– Я знаю, как Леблан поступает с женщинами, – сказал он. – И поверьте, мне жаль, что вы оказались в его руках.
– Мне тоже очень жаль.
Он решил быть с ней любезным? Анник убрала руку. Она бы освободила его, если б могла, а потом будет видно, действительно ли он так очарователен.
– Замки тут очень примитивные, – сказала Анник, ощупав цепи. – Один поворот, и я могла бы их открыть. Нет ли у вас кусочка проволоки? Хотя не думаю, что все будет так просто. Жизнь вообще не проста, судя по моему опыту.
– И по моему тоже. – Англичанин прикоснулся к ее горлу в том месте, где оно болело. – Женщина не должна попадать в руки Леблана. Мы выберемся отсюда. Тут есть какой-нибудь выход, мы найдем его. – Он сжал ей плечо, крепко и успокаивающе.
Хотя следовало бы встать и обследовать камеру, Анник продолжала сидеть рядом с ним, отдыхая. И страх, ее постоянный спутник в последние недели, тоже исчез. Сколько времени прошло с тех пор, когда ей кто-то предложил утешение и поддержку? И как странно найти это здесь, в ужасном месте, да еще у врага.
Наконец она заставила себя подняться.
– Тут еще одна сложность. Ваш друг не сможет уйти отсюда, если даже я сниму с него цепь.
– Он справится. Кое-кто и пострашнее Леблана пытался убить его.
Она уловила муку в его голосе. Эйдриан умирает. Через несколько часов или на следующий день его прикончат рана, жажда и влажный холод камня.
– Одно маленькое… пулевое отверстие. Пустяки, – сказал по-гасконски юноша. – Это… ужасная скука… терпеть не могу.
– Если б у нас была хоть колода карт, – ответил ему друг.
– Я захвачу… в следующий раз.
Эти двое были бы хорошими французами. Жаль, что Леблан скоро заберет ее из камеры. А эти двое умрут. И она будет совершенно одна.
Лучше не размышлять о том, как Леблан подчинит ее своей воле и убьет. Надо перестать думать об умирающем, пора заняться делом. Нельзя просто сидеть и надеяться, что храбрый англичанин вдохновит ее. Она должна действовать сама.
Анник вдруг почувствовала холод. Глупости. Это не убежище стало ледяным, это он не питает к ней теплых чувств, несмотря на мягкий голос. Их ничего не связывает, одно недоверие. Возможно, англичанин знал, кто она. Или был одним из тех убежденных людей, которые с абсолютной серьезностью относились к шпионажу. Он умрет за свою страну в этом затхлом месте и будет ненавидеть ее, потому что она француженка.
Ну и пусть. Она ведь не друг английских шпионов.
Пожав плечами, чего он не мог видеть, Анник продолжила обход камеры, ощупывая пол и стену до высоты, куда могла дотянуться.
– Вы видели Анри Бреваля? Он приходил в камеру?