Он мог отпустить ее, и тогда Анник уже не будет его врагом. Может, она не перестанет смотреть на него как на благородного рыцаря. Может, именно этого он и хотел.
Анник знает его голос. Но его легко изменить.
Грей вырос в глубинке Сомерсета. Проводя целые дни в конюшне, он и его братья подражали речи конюхов, даже получали затрещины, когда разговаривали так в гостиной. Но, приезжая домой, он быстро переходил на этот язык. Не грех воспользоваться им и сейчас.
– Вы ранены?
– Ничуть, благодарю вас. С вашей стороны было очень смело броситься на трех вооруженных людей.
Он пожал плечами. Не следует много говорить, чтобы она не узнала его голос.
– Вы еще и скромны. Но ведь только благодаря вам меня не выпотрошили как селедку, за что я вам бесконечно признательна. Настоящий героизм с вашей стороны – без колебаний прийти на помощь совершенно незнакомому человеку.
– Любой на моем месте сделал бы то же самое. – Грей ждал, что следующее слово пробудит ее память и скажет ей, кто он.
– Возможно. Еще много альтруизма в нашей жизни. – Анник оттолкнулась от стены и подняла из грязи свою шаль. – Только не всегда он проявляется так быстро и обладает такой мускулатурой. Эту шаль дала мне подруга, ее связала ей мать. – Она встряхнула шаль. – Ее бы нашли рядом с моим телом, если б не пришли вы.
Грей снова пожал плечами. День или два он сможет ее обманывать, если будет осторожен. Это все, что ему требуется.
– Сегодня утром мне очень повезло. Даже не представляю, как мне вас благодарить.
Анник улыбнулась ему. Черт возьми, если она продолжит благодарить случайных незнакомцев, кто-нибудь заведет ее в номер ближайшей гостиницы, запрет дверь и позволит ей доказать, насколько она благодарна.
Когда она шла по переулку, спотыкаясь и время от времени держась за стену, чтобы не упасть, он шел рядом, не касаясь ее и пальцем. Единственное прикосновение, и она опознает его своей кожей.
Чувство ориентации не покинуло Анник. Вернувшись на длинную улицу, она повернула направо, и они вышли на маленькую рыночную площадь, за которой были причалы. С одной стороны она увидела ряд каменных скамеек. Она села, закрыла глаза и почувствовала, что все закружилось вокруг нее. Когда она снова их открыла, высокий человек в черном рыбацком свитере еще стоял рядом.
– Вы неважно выглядите – сказал он, вытирая руки о свитер, пахнувший рыбой.
Произношение не как у ее знакомых английских контрабандистов. Голос хриплый. Возможно от многих лет, проведенных в море, или от пьянства на берегу.
– Все в порядке, – ответила Анник, но ее била дрожь. Хорошо, что она могла сесть на чистую скамейку. – Просто я до смерти испугалась, что меня убьют. Это может испугать кого угодно, к такому нельзя привыкнуть.