– План «Диморосса»? Столько лет после войны минуло. Поздновато для ответного решительного удара по фашистской Германии. С твоим запасом праведных поучений месяц для немцев – тяжелый испытательный срок. – Я попыталась дать понять, что оценила шутку.
Пользуясь тем, что воспитательная часть процесса встречи закончилась, практически не начавшись, Алена быстро разделась и шмыгнула в комнату. Славик пошел другим путем – на кухню, поприветствовать содержимое холодильника. Оставшийся наедине со мной Дмитрий Николаевич расправил плечи и вытащил из нагрудного кармана куртки загранпаспорт с выездной визой в страну Германию. Из паспорта торчал авиабилет.
Вначале я почувствовала некоторое облегчение – муж не врал. Последние недели задерживался именно на работе, а не где-нибудь у кого-нибудь, исходя из скоропостижной личной привязанности по варианту «любовь нечаянно нагрянет». Сейчас такое легкомысленное время. Когда бы это в прежние времена поставили знак равенства между любовью и сексом? Затем появилась обида. Ближе меня у Димки никого не имеется, ну, может быть, исключая детей и телевизор. Так почему не поставить жену в известность о поездке заранее?
– Ни тебе, ни ребятам ничего не говорил, боялся поездка сорвется.
Надо же! Такое впечатление, что услышал мои молчаливые упреки.
– Иришка, ты представляешь, еду в прекрасную клинику, где работают прекрасные специалисты, с прекрасным оборудованием…
– Распрекрасного ума, значит, набираться.
– Ну, положим, мы тоже не лыком шиты. Есть чем похвастаться. Скажем, месячное взаимовыгодное сотрудничество. В интересах человечества.
Я попыталась унять массу переполнявших меня негативных эмоций. Эгоистичных по своей характеристике. Ну что я такое в общечеловеческой толпе? Попробовала заставить себя встать на место мужа. И в буквальном, и в переносном смысле. Он шагнул к вешалке, чтобы повесить на плечики куртку, я шагнула следом и тут же поняла, что я есть в этой общечеловеческой толпе. А ничто – шагнув назад, как на пустое место, милый муж отдавил мне оба тапка. Вместе с ногами. Нервы сдали окончательно, я взвыла не своим голосом и полетела в спальню зализывать боль и обиду, рассыпая по дороге не очень справедливые упреки всему человечеству и членам семьи в частности. На стуки в закрытую дверь, призывы к благоразумию и обещания привезти мне из Германии что угодно, хоть аленький цветочек, отвечала одним пожеланием – оставить меня в покое.
Меня и вправду оставили в покое, отчего чувство обиды стало еще острее. Отчасти и на себя, эгоистку. Натальин Борис без конца мотается по командировкам, а она ничего. Поноет пару часов, а потом радуется экономии электроэнергии – электроплита отдыхает.