Он не забыл. И тогда Наталья поинтересовалась, зачем ему лишние знания. Я напомнила ей о девице, обнаруженной детективом в квартире Петуховых, он представляет ее интересы. За деньги. Подруга предположила, что девица являлась любовницей обоих «двоюродных братьев» по лысине – Каретникова и Литвинова. А в свободное время и по совместительству – самого Петухова.
Мы с Наташкой хорошо поговорили. Детектив не вмешивался. Пару раз даже откровенно зевнул. А потом, нечаянно взглянув в зеркало, я встретилась с ним глазами. И сразу поняла: мы с Наташкой можем из этого леса вообще не выехать. В отличие от деревянного «вождя», имевшего явное преимущество, – он все время молчал. Подруга этого не осознавала и увлеченно несла ахинею – жалела Олесю, в тайне от которой ее будущий муж за пару секунд пребывания в спальне Петуховых обзавелся любовницей и большими неприятностями, продолжив список тех, с кем рыжеволосая дива успела переспать.
– Наш Миша… – продолжала было она, но тут детектив не выдержал и перебил ее.
– Не ваш и не Миша, а Михаил Трофимович Красиков! Вечером в пятницу вы следили за Петуховым, – не сводя с меня злых глаз, отчеканил детектив. – По просьбе Дарьи.
– Ну и отчество! Тайгой пахнет. Ты тоже за ним следил! – крикнула Наташка. – И в ту пятницу был рядом с нами. Инкогнито. Ай да Дарья! Не удивлюсь, если она полстраны наняла искать доказательства измены своего «Петуха».
– Михаил Трофимович не мог следить за Ильей рядом с нами, – возразила я Наташке и скромно потупилась, теребя тонкое хлопковое одеяние вождя – пододеяльник. – Во-первых, по этическим соображениям – соседи, во-вторых, в отличие от нас с тобой, он знал Илью в лицо, тогда как нам были известны только отличительные признаки «синей птицы».
– Дарья в опасности! И вы даже не представляете, во что вляпались.
– Теперь представляем… – прошелестела я, со страхом озирая лес в пределах досягаемости. Сопоставила кое-какие факты, от собственных догадок захотелось хоть на время поменяться с истуканом местами.
– Да что вы вообще понимаете?! «Представляют» они! – Михаил Трофимович продолжал разливаться соловьем на тему нашей дурости и неосмотрительности, а также неумения разбираться в людях.
Очень хотелось домой. Я осторожно постучала по плечу детектива и, воспользовавшись секундой его молчания, спросила:
– Под словом «люди» ты имеешь в виду себя? Хочешь сказать, что зря тебе не доверяем? А кто ты такой, чтобы тебе доверять? Почему ты сразу не предупредил нас об опасности? Может, тогда тебе не пришлось бы распространяться на тему нашей бестолковости и безалаберности.