Поискав глазами, Петр взял со стола кусок коричневой оберточной бумаги, предварительно вытряхнув из него селедочные охвостья, свернул жгутом и поджег, чиркнув спичкой. Как только край занялся, он резко перевернул жгут – и пламень взметнулся вверх. Петр ловко швырнул бумагу в камин и отряхнул руку:
– Видали? В точности так. А клочья огня? А искры и горящие ветки, которые летят на сто-двести метров при хорошем ветре?
– Рассказывай! – хмыкнул Виталя. – Сравнил хрен с яичницей. То бумажка, а то вон какая дровина! Даже когда полешки кладем в камин, они долго разгораются, а тут стоит огромное бревно, да не сухое, а сырое. Пока-а оно еще вспыхнет! Нет, ты нам тут зубы не заговаривай.
Петр обвел всех безнадежным взглядом, и Ирина вдруг заметила, как осунулось за эти несколько минут его лицо. Еще когда она наткнулась на Петра на дороге, он выглядел совершенно другим: беззаботным и насмешливым. Однако он и тогда подозревал что-то неладное, потому и пошел искать очаг дыма. А теперь, когда убедился, что подозрения оправдались, как бы усох мгновенно, черты обострились, глаза впали. И Ирине вдруг стало холодно в кольце теплых рук Павла, который без устали обнимал ее. Она поверила Петру, и мурашки побежали по спине. Нет, пока еще не было страшно, но ужас уже тянул к ней свои ледяные пальцы.
– Вот послушайте меня еще минуту, а потом говорите, что хотите, делайте, что хотите, – негромко сказал Петр. – Я залез на дерево и увидел дымовую завесу на горизонте с севера, но захватывает и восточную сторону, дорогу на Арень, причем все активнее. А день сегодня ветреный, более того, верховик набирает скорость. К полудню ветер всегда усиливается. И если ты, Виталя, хочешь, мы можем поспорить, что самое большее через четыре часа здесь разгорится такой камин… Понимаешь, верховому пожару совсем не нужно ждать, когда сгорит все сверху донизу, чтобы следовать дальше. Он потому и называется верховым, что идет по верхушкам, выбрасывая искры на десятки метров, оставляя нижнему, спокойному огню все, чего коснулся. Это как бы передовой отряд пожара, ты понимаешь? Карательный отряд, который не щадит ничего на своем пути. Оставайся, Виталя, если не веришь! А я потом приеду посмотреть, что от тебя осталось.
– То есть ты предлагаешь отступить в деревню, я так понял? – спросил Сергей. – Думаешь, ее стороной обойдет?
У Петра в глазах мелькнула растерянность.
– Если ветер не переменится, деревню накроет к вечеру, – глухо сказал он.
– Слушай, – мягко заметил Павел, выпуская Ирину из объятий, но продолжая сжимать ее руку. – Ты парень геройский, я вижу. Но зачем же так много триллеров зараз? Сколько тут до деревни? Километров семь? Это же не самое маленькое расстояние.